Андрей Бинев - Операция «Пальма-два», или Большое Плавание Рыбаков

В тот день он привычно кружил на своей машине по городу, «проверяясь», нет ли за ним «хвоста», и, обнаружив его, с облегчением вздохнул. Ценят еще, не забывают…

Однако в нужный момент он сумел оторваться от французских контр-коллег, запарковать авто в муниципальном подземном гараже и нырнуть прямо оттуда в метро. Еще час кружения по городу: то поверху, то понизу, и, окончательно убедившись, что «хвост» оторвался, он пошел на встречу с местным агентом. Агент «Бальзак» служил в одной из газет в должности полицейского репортера, сносно говорил по-русски, так как происходил из старой белоэмигрантской семьи, и уж совсем по-русски хлестал водку, закусывая ее мочеными помидорами и исландской селедкой с вонючим маринадом.

– Я больше не буду на вас работать, месье! – нагло заявил чуть пьяный агент, развалившись на стуле в дешевом алжирском ресторанчике в районе Дефанса.

– Что-то не так? – поинтересовался полковник Власин.

– Все не так! Горбачев нас предал!

– Не понимаю.

– Все вы понимаете! Горбачев – шпион. Английский шпион и масон. Я не буду работать на страну, которой руководит предатель. А вы, месье?

– Глупости! Кто вам такое сказал?

«Бальзак» упер указательный палец себе в лоб.

– Месье, у меня есть мозги. Ваш президент предатель, а его жена – коварная баба!

– Вы несете чушь! Горбачев – политик, а Раиса Максимовна – достойная дама, мать семейства и любящая жена. Вы пьяны, черт вас побери!

– Трезвее некуда, мсье. Заплатите мне за месяц и забудьте меня…

– Ничего не получите!

– Тогда я иду в полицию. Вас выкинут отсюда, как паршивого пса.

– А вас посадят на четверть века.

– Дудки, мсье. Я буду давать интервью направо и налево. Я расскажу, чего стоят ваши дурацкие перестройка и гласность. Меня будут слушать. А потом опубликуют сумму гонораров, которые мне выплатят за мои откровения. Знаете, что последует за этим?

Власин знал, но молчал, кусая губы.

– Вижу, что знаете. Все ваши местные агенты побегут в полицию и встанут в очередь за гонорарами. Они, конечно, просчитаются, потому что платят только первому и второму. Первому за то, что он первый, а второму за то, что операция по раскрытию русской агентурной сети в Западной Европе набирает ход. Как вам такой поворот, коллега?

– Чушь! Вас никто не станет слушать.

– Может, пари? Не хотите? Это не предусмотрено вашими секретными приказами? Думаю, нет. Так что платите или я пойду с этим коммерческим предложением в нашу политическую полицию.

– Сколько вы хотите?

Агент ухмыльнулся и что-то нацарапал ручкой на салфетке. Власин побледнел – это был провал. Таких денег не получал даже он, резидент, за три года работы в Париже.

– Это невозможно. Я должен посоветоваться.

– Как меня ликвидировать? Не выйдет. Все предусмотрено. Я – репортер. А репортер, мсье, это сыщик наоборот. Вас впускают только на кухню, а нас – в гостиную. Между нами лишь тонкая фанерная дверь, но правила неизменны для тех и других. Главное – подготовить «отход». Ведь вы так меня учили? Я благодарный ученик. Так что гоните монету и скажите спасибо, что легко отделались.

Власин поднялся и растерянно кивнул. Он шел к выходу, а ему в спину агент-репортер развязно кричал на все заведение:

– Сообщите о месте встречи как обычно, мсье! У вас два дня!

Не соблюдая правил и порядка конспирации, полковник Власин быстро добрался до подземного гаража, разыскал свою машину и, задев в спешке бампером стойку на выезде, помчался в посольство.

Резидент, генерал Андрей Сергеевич Сергеев, отреагировал на его сообщение в «подводной лодке» в посольстве СССР на удивление спокойно. Это странное помещение с тяжелыми двойными дверьми, без окон, окруженное длинными коридорами, с низкими потолками, называли «подводной лодкой» или «субмариной», намекая на то, что здесь так же «глухо», как на дне океана – ни тебя никто не услышит, ни ты никого. Многие утверждали, что иностранные спецслужбы дорого бы заплатили за то, чтобы «поплавать» где-то рядом и приложить ухо к стенам «субмарины», но Власин относился к этому скептически, недоверчиво. Он не верил в герметичность тайн вообще.

Как же, размышлял он, организм может существовать без свежего воздуха? Неминуемы отравление и смерть. Власин, конечно, имел сюда допуск, более того, исправно пользовался одним из кабинетов – тоже без окон, с двойной дверью, железным ящиком-сейфом в углу и тяжелым столом в центре комнаты. Обстановку дополняли дубовый стул и старый массивный секретер. Рабочий кабинет резидента отличался немногим – чуть больше площадью и еще один стул для посетителя. Был еще, правда, и небольшой холодильник для напитков. Телефонов здесь не имелось – только устройство внутренней связи из комнаты в комнату, да еще одноканальный аппарат, связывающий с дежурным помещением охраны посольства.