Борис Егоров - Кувалда и любовь

А потом пришла настоящая Таня. Сначала долго разбирались. Ваха объяснял мне, что с устатку попутал комнаты. Я объяснял Таньке, что у меня нет склонности к педерастизьму. А она нам обоим втолковывала, какие мы идиоты. Ну, а потом стали все вместе ржать.

Кончилось все тем, что Вахтанг закутался в свою простыню и ушел. Минут через десять вернулся со своей подружкой и с сумкой. В сумке была литровая бутылка убойной чачи и всякие грузинские штучки, типа чурчхелы и сулугуни. И нажрались мы все от нервного потрясения до поросячего визга…

Странная это была история. Честно сказать, много уже лет прошло, а я так и не определился – как ко всему этому относиться.

А дело было так. Отвез меня Вадик-эксплуататор в дачное товарищество. Он там скупил десяток участков, на которых выращивал картошку. А один участок возле речки выбрал для постройки дачного дома и бани – возжелал иметь место для культурного пьянства и разврата. Шашлыки-машлыки, голых девочек из бани в речку выкидывать, и тому подобное. Завез Вадик туда море стройматериала и меня.

Ну, мне не привыкать. Работаю и работаю. А, пока баню строил, познакомился с соседями. С одной стороны жила семейная пара пенсионеров. У них был теплый дом с солярочным отопительным котлом и электрогенератором. В этом доме супруги после развала Союза спрятались от социальных катаклизьмов. Солярку и продукты им привозили взрослые дети.

А с другой от меня стороны жил Ахмед. Он, вообще-то, был русским Серегой. Вояка-майор, везде полазил на своем танке, где стреляли. Потом устал головой, все бросил. Жена от него ушла, пока он в Чечне пластался, детей не было. Чтобы унять душевный разброд, как я понимаю, Серега стал искать утешения в поисках Бога. Попробовал православную церковь, баптистов – не ужился ни там, ни сям. А вот ислам ему пришелся по душе, и стал он обрезанным Ахмедом.

Серега постоянно приходил ко мне со своим псом Абреком. (Пес был умница, помесь, по мне, кавказца с… инкогнитой.) Попытки соседа помогать мне в стройке я сразу грубо пресек. Поэтому Серега просто сидел рядом, я строил, и мы трындели об жизни. Я ему про свои пертурбации рассказывал, он мне – про свои. Беседы наши шли на трезвую голову – Серега, как стал Ахмедом, водку отторг, а я, когда работал, вообще не пил.

А потом… потом и началось. Дня два Сереги не было. Появился он без Абрека, но, к моему удивлению, с двумя бутылками водки. И сам явно был уже поддатый.

После скупого майорского рассказа мне оставалось только шлепнуться жолой на шлакоблок и закурить. В общем, появились в этих местах два бича. И начали они с того, что убили собакевича Абрека. Серега нашел их сразу – по дыму от костра, на котором они варили собачатину. Даже успел послушать их разговоры про то, что нутряной жир собачий они обменяют на спирт у корейцев, а из шкуры сделают себе пояса для профилактики, мля, радикулита.

Кароче, чтобы не жевать мочалку. Убил Серега-Ахмед эту парочку. А потом повесил их на чьих-то воротах.

Попил Сергей Алексеевич еще водки у меня. Да и я приложился на прощание с ним. Потому, как меня он не слушал, и поехал сдаваться ментам.

Сдался. Восемь лет отстегнули ему. А мне потом опер знакомый из линейного отдела – бухали как-то с ним – сказал: «Иди, Боря, в жопу вместе со своими церквями! На хрена оно мне надо? Чтобы, как того майора-танкиста, совесть грызла и в тюрьму сажала за каждое говно? Кой х.й его понес сдаваться? Кто бы этих бичей искал?»

А в ответ – тишина…

На кладбищенском бичевском стойбище публика собиралась самая разнообразная. Было несколько постоянных хранителей очага, которые периодически устраивали что-то вроде армейской дедовщины. Но, в основном, контингент иенялся часто.

Меня на кладбище заносило только в минуты жажды и тоски. Типа, некуда было вообще приткнуться, или последний шанс похмелиться. Вот и в тот раз я приперся туда, как кусок пустыни Сахары – весь сухой и в трещинах. По старой памяти нашлись люди, которых я выручал в подобных ситуациях. Так что меня обильно подлечили, дали копченой конины и чаю. Я лег на чей-то тюфяк, закурил и расслабился в ожидании возвращения моего естественного статус-кво.

Рядом присел один из старожилов – со странным погонялом Свекла. Он рассказывал мне местные новости. Из них я узнал, что к стойбищу прибилась компания из Целинограда. Они с места в карьер занялись разработкой золотой жилы, о которой местные бродяги даже и не подозревали.