Алина Нечай - Дорога в ад

Она так говорила, как будто допускала такую возможность. Я же такой возможности не допускала, и поэтому улыбнулась. Мы говорили на разных языках.

Мы попрощались, И я отправилась в кабинет моего лечащего врача. Я с ней общалась каждый день после процедур. Сегодня я попросила ее, чтоб она освободила меня от психолога, и она меня освободила. Мы вообще закончили посещение наркодиспансера очень быстро. Я не хотела, да и никто не хотел.

****

Мне вспомнилось, как я впервые столкнулась с понятием наркоман. Мой первый мальчик, моя первая любовь знакомил меня со своими друзьями. Их было много. Каждый день приходили все новые и новые… и вот как—то приходит один, а его так представляют:

– А с этим не дружи, он – наркоман, – и смеются.

За что его так обозвали, я тогда не поняла, но подумала, что нехорошо так обижать человека. Уже только когда я стала наркоманкой, я вспомнила того парня и поняла, что со мной никто не шутил.

До четырнадцати лет я не слышала ни одного мата. В семье у нас при детях никто не матюгался.

Сейчас же идешь по улице, видишь, навстречу идут дети из младших классов, и что они делают? Матюгаются. А про 6, 7-классников я вообще говорить не хочу. Я их просто боюсь.

Весной у Вовиного друга был день рожденья, и мы пошли праздновать его в лес. Там были мальчик – девочка, мальчик – девочка. Мальчикам – четырнадцать, пятнадцать лет, девочкам чуть меньше, и все они матюгались, девочки курили и пили спиртное.

Это была первая моя встреча с настоящим миром. Но я хорошая ученица…

Нас накрыл проливной дождь. Промокли до трусов, пока добежали до остановки. Накрывались одеялами, но те только быстро отяжелели, и их пришлось тащить.

Мне было холодно, и, чтоб согреться, мне предложили выпить впервые в жизни водки. Совсем чуть—чуть, на дне пластмассового стаканчика. Пацаны прятали от дождя свои гитары, девчонки танцевали под ливнем.

Хорошие были ребята. Время прошло и превратило нас в чужих людей. А, может это только я изменилась?

Что мне давал наркотик – спрашивала у меня врач—психолог. Вначале кайф, а потом? Со временем отношение к наркотику менялось. Появлялись все новые и новые достоинства. У меня развязывался язык, терялась моя скованность, пропадал стыд. А как приятно было, когда перед глазами начинали плыть глюки… А как приятно было проваливаться в наркотический сон… после которого утром я чувствовала себя зомби.

Позже эти качества переплелись с недостатками: я очень легко выходила из себя, часто плакала. Хотя приятно было прийти ночью домой, где всегда был кофе и сигареты, которые мама мне не давала вынести из дома. Я наливала себе кофе и курила… курила… пока не заканчивались сигареты.

Утром же в глаза требовалось вставлять спички. Потом, вместо занятий в институте, я шла к Валику и полдня спала.

Я все время проводила у него дома. Сначала варили ширку, потом выветривали кухню, жаря на сковородке то хлеб, то еще что-нибудь. Потом мы только и делали, что ругались. Его соседи называли меня «эта сумасшедшая».

Два раза я уходила из дома. На две ночи.

Первый раз я вернулась тогда еще из школы, и перед курсами в институте легла поспать. Мама заставила меня встать и делать уроки. Сказала:

– Или делай уроки, или уходи из дома.

Мы до этого с ней поссорились.

Двое суток я где—то прошлялась, а потом не осталось сил, И я таки вернулась.

И чем я думала? Мне показалось после первого укола, что весь мир просто чего-то недопонимает. Ну почему мир считает, что нельзя колоться?

Иногда можно. Раз в недельку. А что тут такого? Мир просто боится и лишает себя многого, ведь это такой кайф. Ведь пьют же люди водку по праздникам, и ничего.

В голове все перевернулось после первого укола. Все встало с ног на голову.

Я только слышала, что чтобы очиститься от наркотиков, организму потребуется целых три года. И зачем мне нужно было это знание?..

Да, три года – это очень долго, но я ведь знала, что однажды я выйду замуж, рожу ребенка, а наркотики… это так, детское баловство.

Когда я залезла в систему, забросила институт, вела себя прескверно дома и мне каждый день становилось тяжелее жить… закрадывалась мысль, что хорошо бы родители узнали, почему я стала такая. Чтоб перестали меня ненавидеть, чтоб поняли, почему я прогуливаю учебу…

Позже папа скажет, что я такая не потому, что я наркоманка. А я наркоманка потому, что я такая.

На самом деле я этого не хотела, чтоб все выплыло наружу.

Валик, когда нам разрешили опять встречаться, меня обвинил: