Алина Нечай - Дорога в ад

Я оторвалась от своих мечтаний и увидела, что он стоит рядом. Первым моим порывом было обнять его, но я лишь подпрыгнула на стуле. Мы тогда еще не обнимались, не целовались и даже не держались за руки. Опустим, до какого отчаяния доводило меня это наше поведение, но я сама была виновата. Даже когда он решался было меня обнять, я так на него могла в тот момент посмотреть, что у него пропадала всякая охота.

А еще на мой день рождения он подарил мне мягкую игрушку, на которой было написано английскими буквами «Я тебя люблю».

А когда он провожал меня в последний раз, он произнес это самое вслух:

– Я тебя люблю…

Я осталась стоять на площадке перед своей квартирой, а за ним закрылись двери лифта.

Он почти плакал, а мне стыдно было это слышать и видеть. Мне этого не надо было в тот момент. Я была увлечена другим. Но у меня хватило совести хотеть, что б мой бывший парень был счастлив, и чтоб меня не мучила совесть. С ним я была счастлива. А без него я бы была счастлива? Не знаю, но я очень этого хотела.

Может этот мой поступок спас его от меня. Со временем мы стали просто друзьями. И именно потому, наверно, что внутри любили друг друга. Просто нам нельзя было почему-то быть вместе.

Судьба… не судьба,… поди тут разбери в делах божьих.

Я уверена, что он бы меня простил, если б не его желание отомстить.

Его звали Вова, а меня зовут Саша.

Одно хорошо в этой истории, что сейчас я его уже разлюбила.

Может быть, нас судьба сведет снова, может быть я в него снова влюблюсь, но сейчас я чувствую себя отпущенной на волю. Плохо, что в моей жизни это не единственная история любви, и от другой мне уже не освободиться никогда.

Сразу после той неудачной любви у меня появилась подружка по имени Лида. Она научила меня глотать «колеса» и прогуливать уроки. И в этом деле ученицей я была хорошей. Если до этого момента я за десять лет учебы в школе со страхом прогуляла только один урок физкультуры с одноклассницами, то теперь, благо дело я всегда была простужена, я раз за разом приносила в школу справки от врача, что я две недели, как болела.

Потом я познакомилась с Лидиными одноклассницами, которые меня чуть не избили. Побили Лиду, а я ничего не могла сделать. Только взяла в руки нож, и сказала одной из них:

– Я сейчас перережу себе вены, если вы не оставите ее в покое, – и приставила нож к запястью.

Я ревела и не знала, как Лидке помочь. Одна из ее одноклассниц отобрала у меня нож, но все – таки Лиду оставили в покое. Это ей было за то, – сказали они, – что она научила меня глотать «колеса». Зато на следующий день одна девочка из их компании сама накушалась таблеток, так, что пришлось вызывать ей «скорую помощь». А ту девчонку, что отбирала у меня нож, нашли голую, без сознания на стадионе возле школы, после того, как она объелась дурмана. Я одного не могла понять: как с ней живет ее мать? Я даже предположить не могла, что дома она может быть другой, не такой жестокой. Ее давно пора из дома выгнать, как ее можно любить? Даже матери родной…

Этот жестокий мир…

Потом я узнала, что Лида меня обманывает, постоянно придумывает какие-то истории. Она сама мне призналась. Я смотрела на нее круглыми глазами и не могла понять:

– Но зачем, Лида?..

– Просто я другая. Но я тебе обещаю, честное слово, что больше не буду. Ты совсем не такая, с какими подружками я общалась раньше, мне просто стало стыдно тебя обманывать. Я тебе сказала, что я была беременна, но я это выдумала.

Потом оказалось, что ничего она не выдумала. Просто есть люди, которым обманывать нужно, как воздухом дышать. Так их когда-то научили.

Однажды ребята со двора зафукали мои рассказы о том, как я глотаю «колеса».

– Ты думаешь – крутая? Ерундой страдаешь! Хочешь настоящий кайф попробовать?

Тут я остолбенела и обозвала их:

– Наркоманы.

Славик обиделся даже и растерялся:

– Пи… ец, ты меня задела…

Они тогда еще сами были новичками в этом деле. Я же и не понимала, что они по-настоящему наркоманы. Они говорили «ширка», они предлагали мне маковую соломку. Тю, разве ж это наркотик? Героин – вот это наркотик. А это… непонятно что!

Шло время. Я видела пацанов под ширкой. Они становились в те часы вежливее, услужливее, добрее, (куда это все потом делось?) вот таких людей я любила. А остальных ненавидела.

И однажды я согласилась.

Вот в «Бригаде» Сашу Белого наркотик не взял. Еще есть у меня знакомый, что после первого раза его так тошнило, ему было так плохо, что больше он ни – ни. А вот меня взяло, блин! И димедрол нашелся, который добавили в ширку, что б не тошнило…