Хельга Лайс - Soomka Boys. Неспетая баллада

Несколько гадких наглых вечных жителей дома вовсю бегали по кастрюле, стоявшей на столе. Возле нее стояла самодельная пепельница, доверху набитая бычками. Глядя на огромных тараканов, я почувствовал, как к моему горлу подкатывает то, что было в той кастрюле: сваренная утром моим братом каша непонятного происхождения. То есть, понятного, но сомнительные кулинарные способности горе-повара привели к тому, что она не имела никакого другого вкуса, кроме горелого с примесью соленого. Не успев заняться самобичеванием вроде того, что зная, что не стоило ЭТО есть, я тут же нашел себе весомое оправдание. В отчем доме совершенно не было чего пожрать. Карманных денег у меня не водилось, потому что мне полагалось учиться, но я не появлялся в школе настолько давно, что имею смелость предположить, что меня давно исключили оттуда. Уж моего батю давно выгнали из работы за его пьянство и тем более, за неподобающее поведение. Мать одна тянула на себе всю семью, но отец постоянно забирал ее зарплату и пропивал, оставляя на питание сущие гроши, что в итоге нам нередко приходилось голодать.

Благо, мой братишка, старший меня на пять лет, давно свалил от нас. Можно так сказать, он иногда помогает нам по мелочи. Но как у всякого молодого человека, его больше занимало свое существование. Ему хотелось веселиться и жить на полную катушку, но приходится довольствоваться жалким жалованием рабочего, а также проживанием в этой конуре с вечно обдолбанным товарищем. Адам, кстати, его бывший однокашник, и их дружба кажется настолько вечной и незыблемой, что наш папаша подозревал нечто запретное. Друг зарабатывал на жизнь тем, что работал в мелком магазинчике, где продавались музыкальные пластинки. На деле, он являлся владельцем того магазина. Когда его родители погибли около 3 тех назад, ему досталось от них неплохое денежное наследство, которые они копили на его образование, плюс квартира. Но жилье – продано, и на все эти деньги Адам купил торговую точку, где осуществил свою мечту быть продавцом в музыкальной лавочке. Именно Адам и являлся нашим, так сказать, просветителем в мире, недоступного нам прежде. Благодаря ему я знаю, что сейчас стоит фанатеть от панка. Вот сейчас из допотопного проигрывателя, стоящего на полу, играет пластинка Ramones.

Я старался не глазеть на кастрюлю, по которой бежало еще больше тараканов, которые словно поняли, что им ничего не грозит со стороны тех двуногих, а значит, не теряли времени даром.

– Хороши ребята, да? – Спросил у меня Адам, демонстрируя скол на переднем зубе, полученного во время драки на одной из многочисленных вечеринок у одного едва знакомого ровесника.

Я лишь молча кивнув, страшась того, что меня вот-вот точно вырвет. А этого мне меньше всего хотелось, не потому что ненавижу этот процесс, а потому что грех блевать под совершенно космическую музыку, выдаваемую, не побоюсь сего громкого слова, богами от мира американского панк-рока. Сейчас мои усилия брошены на то, чтобы минимизировать неприятные ассоциации с Ramones, которые станут возникать у меня, когда я буду возлежать на пляжах далекой страны, покуривая косяк.

Вот так мы и пребывали в тягучей нирване, пока за окном не стало темнеть, скрывая обшарпанные здания и серое небо, оказывавшее давление своими тяжелыми тучами. За входной дверью послышался неторопливый топот, свидетельствующий об усталости и разочарования от такой никчемной жизни.

– Что ты здесь делаешь, сопляк? – Что-что, а моему братишке не откажешь в гостеприимности! С последней нашей встречи он кажется еще сильнее похудел, из-за чего свойственные ему щеки исчезли. Однако вместо выразительных скул, его угрюмое лицо обрело носогубные складки, что придавало ему еще большей мрачности. Но как только от него прозвучал вопрос (я оставил его без ответа, ибо очевидно), он тут же улыбнулся, радуясь моему присутствию. – Как батя? Как мама? Не отвечай! Коль твое лицо чисто от синяков, значит, дома все хорошо?

– Да, не стоит и жаловаться. – Солгал я, понимая, что ему ни к чему сейчас лишний негатив из дома, своего хватает по горло. К тому же, моя тошнота начала отступать, так что я был в хорошем расположении духа. И еще был настроен на то, что мы сейчас затянем по косяку. Заразная это штука, скажу я вам! Один раз попробуешь и не остановишься.

Адам тем временем поставил другую пластинку каких-то исполнителей в жанре диско, которые мне так не нравились! Но моя роль гостя не давала мне морального права закатывать истерику: «Эээ, поставь немедленно Sex Pistols!». Жаль, дома нет проигрывателя. Да и пластинки мне не по карману, так что редкие возможности послушать музыку бунтарей я умел ценить, как этому полагается. Затянувшись после брата косячком, я впал в какое-то свое райское измерение, дававшее мне не надолго забыть о своем паршивом житие дома, откуда мне хотелось сбежать каждое утро.

Читать дальше