Юрий Косарев - Герой советского времени

– Чемоданы едут и мы едем. Хорошо, тепло пока. Надо на следующей станции взять из чемодана тебе свитр или кофточку.

– Свитр, а не кофточку, что я девчонка.

– Держись лучше за трубу, достану веревку, буду тебя привязывать на ночь. Ехать еще долго.

Пассажирские поезда ходили редко, медленно, пропуская вперед на каждом разъезде более важные грузы. Иногда часами стояли в тупике, ожидая прохода вагонов-телятников с военным добром. Хоть война и кончилась, но еще многомиллионная армия требовала много чего для своего существования. С бывших фронтов выводилась тяжелая техника, конфискованное немецкое добро, раненых, оставшихся в живых лошадей и много всего другого, что производила огромная страна – все для фронта, все для победы. Теперь назад, домой. Потянулись на восток и составы с живой силой – солдатами.

Двое суток, с большими и малыми остановками, тащился состав до Куйбышева. Особенно страшно было по ночам проезжать мосты через Волгу и другие реки. Вагоны стучали на стыках рельсов, мелькали железные фермы мостов, свистел ветер сдувая с крыши. На ночь, да и днем мать привязывала Колю к трубе. Днем посвободней, а ночью коротко, обмотав веревкой и себя и сына. Достала из чемодана валенки, и, несмотря на протесты, натянула их на ноги сына. Они постоянно, во сне ночью сползали с него. Когда она сама спала, самому Богу было неведомо. На небольших станциях с крыши не слезали, хотя местные контролеры и пытались стянуть оттуда пассажиров. Последние отбивались, брыкались, ругались на чем свет стоит, с нетерпением дожидаясь, когда поезд тронется. Перед самым Куйбышевым, освободилось место и мать с сыном попали-таки в вагон. В нем было жарко, пахло человеческим потом и испражнениями и Коля постоянно воротил нос. Но бесконечное прыгание с вагона на вагон кончилось. Прижавшись к матери сын уснул и мать тоже.

– Подъезжаем, вставай болезная, кончилась ваша поездка.

На самом деле поездка не кончилась, еще предстояло добраться до Жигулей. С железнодорожного вокзала мать с сыном переехали в речной порт. На этот раз повезло, мать купила билеты в трюм, расположенный ниже ватерлинии. В четвертой категории, в трюме, было еще хуже, чем в вагоне. Битком набитый разномастным народом, кажется, насквозь пропах людским навозом, вшами и тараканами. Люди сидели и полулежали на деревянных двухэтажных полках-сиденьях, на мешках, чемоданах и корзинах. Невыносимый смрад, духота и жарища. Коля расстегнул рубашку до пупа, закатал штаны до колен, но это мало помогало. Часа три или четыре тащился пароход, постоянно мелко подрагивая. Но всему на свете бывает конец. Вылезли из душного трюма у небольшого дебаркадера и вздохнули полной грудью. Ярко светило солнце, с реки дул небольшой ветерок, ласково унося с тела противно-пахнущую жидкость. Широченная река, полоска противоположного берега где-то далеко, далеко. Мать поспрашивала, как добраться до Жигулей. Ей подсказали.

– Идите вверх, там должен быть перевозчик, да поторопитесь, желающих будет много.

Пошли по берегу вверх по течению. Внизу у самой воды толпился народ с кошелками и мешками. Подошли и москвичи со своими чемоданами, но оказались последними. Седой перевозчик укладывал в лодку поклажу. Когда вещи были уложены, в лодку залезли их хозяйки. На берегу остались только мать и сын.

– Возьмите и нас собой, не ночевать же нам тут, я заплачу.

– Видишь и так перегруз, если потонем, твои деньги не пригодятся.

Тут вступила в разговор женщина с лодки.

– Возьми Ефремыч, что ей с мальцом делать, тут же живой души не найдешь до следующего парохода.

– Садись молодуха, а плавать умеете?

– Я умею. – Соврал Коля – я шустрый.

Наконец, все уселись, перевозчик столкнул лодку и сел на весла. Лодка деревянная, длинная, была сильно перегружена. Вода за бортом была совсем рядом. Коля чертил ладошкой по водной глади. Ярко светило солнце, Ефремыч мерно поднимал и опускал весла и капли сверкали срываясь опять в родную стихию. Нужно было пересечь Волгу и пройти с километр вверх по течению. Коля радовался хорошей погоде, свежему пропитанному чистотой ветерку, скрипу уключин на лодке и тому, что их взяли и скоро они будут у папы.

Лодка была уже на середине реки, когда впереди показался дым. Навстречу приближался большой пароход.

– Ефремыч, впереди пароход.

Перевозчик обернулся, увидел приближающийся пароход и энергичнее заработал веслами. Он греб обратно к берегу, с которого только что отплыли. Пароход шел по течению и быстро приближался. Когда он подровнялся с лодкой, Ефремыч развернул лодку высоким носом к набегавшей волне. Все ясно видели. На лодку идет вал воды, поднятой пароходом. Несколько женщин вскрикнули. Мать вцепилась сынку в руку и тоже оцепенела. Волна накатила на нос и прошла вдоль бортов. Лодка мягко качнулась назад и вперед. Через оба борта в лодку хлынула вода, но ее было не так уж и много.