Макс Неволошин - Срез. Рассказы

Беседовали с ней трое. Главный – немолодой – с виду мелкая шишка из посольства. Галстук, тонкие очки, косой начёс штрихует лысину. Развязный юноша, полулежащий в кресле, и девушка с худым, апатичным лицом. Все уловимо похожи. Семейное предприятие – угадала Дина. Произношение у интервьюеров было конское. Дина знала этот вариант: когда акцент средней полосы маскируют американским бульканьем. Впрочем, говорили свободно, почти без ошибок.

– В Англии приходилось бывать? – осведомился главный.

– Приходилось.

– Где?

– Большей частью в Лондоне.

– Туристом? – встрял юноша, ехидно улыбаясь.

– Ага. Пятилетний тур.

– Учились?

– И это тоже. Отец там работал.

– В посольстве?

– Не могу разглашать. Подписку давала.

Вралось Дине легко и приятно. На родном языке это звучало бы хуже. Отец её давно и почти безвылазно отдыхал в лечебно-трудовом профилактории №8 г. Набережные Челны.

– Как долго идти от Вестминстера до… музея Тюссо?

– Зачем идти? На метро четыре станции. Если от часов, то одна пересадка. А от Pimlico…

– И всё-таки?

– Ну, Вестминстер большой. Я по-любому срезала бы через St James’ Park, затем по Marlborough, пересекаем Pall Mall, Piccadilly, Oxford…

– Мы сейчас по какой улице идём?

Дина секунду подумала.

– New Bond. Хотя это без разницы. Главное – упереться в Oxford. Далее смещаемся влево на James, это квартала три. И чешем прямо до Marylebone. Всё. Минут пятьдесят нормальным шагом.

– А как оттуда ехать до музея Шерлока Холмса?

– Ехать? Вы шутите, – Дина усмехнулась, – там две минуты ходу.

Через месяц Дина и Лиза улетали в Англию. На пять недель! Насчёт Лизы долго утрясали, однако сладилось ко времени. Алика оставили на бизнесе, снабдив детальными инструкциями. К его удивлению, магазин функционировал вполне самостоятельно без хозяйского присмотра. Утренний чай Алика перетекал в обед. Далее – моцион с заходом на пляж… От свободы весело кружилась голова. Это был конец июня. А в июле Алик запер лавочку, выключил мобильник и двинулся на Грушинский фестиваль. На Грушу.

Он не был здесь восемь лет. И когда вышел на обрыв, увидел палаточный мегаполис, неясные огни костров – сладко защипало глаза. Заломило душу. Через мгновение толпа облепила, втянула его. Как тут прибавилось людей! Особенно лишних: ряженых, шальных. Какие-то толкинисты, сатанисты. Панки, скинхеды, кришнаиты. Металлисты в заклёпках с орущей техникой. Эти-то зачем сюда едут? И ещё – ну к чему столько ларьков? Диски, еда, бутылки, сувениры. Опять еда. Так и выгнал бы лавочников из храма, опрокинул бы их столы…

Но остались сосны. Гора. Туманная Волга, скрипучий, мокрый песок. Треск огня и дым, обжигающий чай из котелка, незнакомые близкие, родные люди. Адреса и записки… Музыка и разговоры… День, растянутый на сутки. Ночь с тысячей фонариков, обрывки голосов, смех. Постепенно вернулось чувство своего. Своих людей, места, времени. Нет, слава Богу, ещё мало тут чужих. Ещё можно похлопать достойные спины. Поболтать с Леонидом Сергеевым. Выпить пива с Олегом Митяевым или водки с Егором Канатским…

К вечеру пятницы Алик обнаружил себя изрядно навеселе в большой компании. Гитара мягко отзывалась чьим-то пальцам. В темноте мерцали угли, звёзды, счастливые, нетрезвые глаза. Лица окружающих плавно менялись. И среди них одно… Одна… На которую хотелось смотреть безотрывно. Тёмненькая. Короткая стрижка. Ловкая, складная фигура туристки. Смелый взгляд. Девушку звали Маша, и, кажется, она была свободна. «Такие не бывают свободными, дед, – шепнул ему внутренний голос. – Прикинь, на сколько лет она моложе. Ты в зеркало-то себя узнаёшь?» Нет, Алик не узнавал. За коварным стеклом давно поселился незнакомый морщинистый тип… «Ну что, видишь? – продолжал мерзавец-голос. – Она уже с кем-то исчезла».

– Споёшь?

Маша сидела рядом, передавала ему гитару. У Алика внутри будто разбилась ёлочная игрушка. Он принял инструмент. Взял несколько аккордов, подтянул четвёртую. И запел, копируя интимный стиль оригинала:

Когда перед тобою возникает

Красивая и трудная гора,

Такие мысли в душу проникают,

Что снова выйти нам в поход пора…

…туда не занесёт

Ни лифт, ни вертолёт,

Там не помогут важные бумаги.

Туда, мой друг, – пешком,

И только с рюкзаком,

И лишь в сопровождении отва-аги.

– Классно поёшь, – девушка смотрела на огонь, тени заострили её черты. – Закрою глаза, и кажется: это Визбор. Здесь, с нами…

– Откроешь, а это всего лишь я, – улыбнулся Алик.