Валерий Иванов-Таганский - Любовь со взломом (пьесы)

Восстать против фарса жизни, сделаться пусть не героем в эпическом смысле этого понятия, но приличным, порядочным человеком, отогнать удушающий морок крохоборства и обывательщины… Не к этому ли подводит автор будущих зрителей его пьес на примерах Поступков персонажей?

Читая завершающие сцены пьесы «Почем бивень мамонта», невольно вспомнил эпизод из фильма «Шумный день», поставленный Анатолием Эфросом по комедии В. Розова «В поисках радости». Спонтанный бунт незрелого юноши против мещанского настроя близких, вылившийся в сабельную атаку на полированную мебель.

Сколь же труднее взрослому, сформировавшемуся человеку собственными руками сокрушить мнимую основу семейного благополучия!

« Павлов.Говоришь, не затеряется? Получай тогда! (Срывает со стены бивень мамонта и бросается в комнату-музей.)

Слышно, как там все разбивается. Долетают реплики: «Бери, уноси, для таких, как ты, старался! Вот тебе, приданое! Возьми!» Павлова бросается вслед за мужем и пытается его удержать. Реплики Павловой: «Остановись! Что ты делаешь? Витя, ты с ума сошел». Реплики Павлова: «И, это! И, это!. (Звон разбивающегося фарфора.) Вот, вот еще! Бе-е-ри!» Выходит. Павлов (задыхаясь) . Иди, теперь все твое! (Бросает бивень мамонта в сторону.) Он потрясен тем, что натворил. Еле передвигая ноги, садится в кресло. Павлова тихо плачет…»

Казалось бы, о какой актуальности может идти речь в отношении пьесы, касающейся давно миновавших событий, – «Королева в доме Достоевского»? Однако мастерство творческой лаборатории Валерия Иванова-Таганского явило чудо: мы соприкоснулись не с делами давних дней, но с вечно молодой историей любви, человечности, честности по отношению друг к другу.

Разве не сегодняшнего дня коллизия: Аполлинария Прокофьевна Суслова долго не понимала, что, как бы ни любил ее Достоевский, он все равно не расстанется с тающей на глазах чахоточной Марией Дмитриевной. Или несовременно звучат слова заключающего пьесу монолога Достоевского: «Господа, будем, во-первых, и прежде всего, добры, потом честны, а потом – не будем никогда забывать друг о друге…»

Девятая работа, включенная автором в сборник, – «Полковник-птица», хорошо известна российскому зрителю. Замечательный перевод Валерия Иванова-Таганского одной из самых ярких пьес болгарского драматурга Христо Бойчева открыл ей дорогу на российскую сцену. Эта пьеса стала мировым победителем в международном конкурсе Британского Совета.

Когда издательство уже приступило к набору книги, автор завершил работу над трагифарсом в двух действиях «Психушка под снос». Казалось бы, тема судеб умалишенных и представляющихся таковыми рассмотрена и до Валерия Иванова-Таганского под всеми возможными ракурсами. Не касаясь отечественных классиков, вспомним, например, пьесу Д. Вассермана «Полет над гнездом кукушки» по роману Кена Кизи, шедшую в середине восьмидесятых во многих российских театрах. Мне, к слову, памятна постановка этой пьесы Вячеславом Гвоздковым в ташкентском русском академическом театре имени Горького.

Тем не менее, автора это обстоятельство не смутило, и, взявшись за тему поистине с шекспировским замахом, он с честью разрешил непростую задачу.

У Валерия Иванова-Таганского в отношениях персонажей, пока не относящихся по какой-то странной иронии судьбы к пациентам скорбного лечебного учреждения прорастает, подобно раковой опухоли, своекорыстие, окрашивая собой все их чувства. Совсем иначе с чистотой взаимоотношений дело обстоит у «опекаемого» контингента. Все верно – часто случается, что признаваемый психически неполноценным оказывается на порядок разумнее, приличнее и достойнее многих, так называемых «нормальных». Многие авторы отмечали этот факт и предостерегали, как, например, сделала это английская писательница Мюриэл Спарк, вложив в уста одному из персонажей реплику: «Нельзя быть чересчур нормальным, а то вы невесть куда угодите». Но – не внимают и попадают-таки как кур в ощип!

В этой пьесе, как и других работах Валерия Иванова-Таганского, читателя (не сомневаюсь, что и зрителя!) ожидает благополучный финал.

Похоже, нездоровый ажиотаж, возникший вокруг шоковых спектаклей трех минувших десятилетий, сходит на нет. Зритель, уставший от «драматургии беспощадности», демонстрирующей крайнюю степень падения нравов, миропорядок, основанный на криминале, жаждет иного. Пришло время нового героя, сохранившего в душе свойственные человеку добрые чувства, способного противостоять ужасу и неприглядности общественных болезней. («Пикник под старой крышей». Реставратор Валентин: «…научат трем вещам: не прогибаться перед властью, она – не вечная, не размениваться на деньги, они – медные, и беречь честь, она дороже жизни!»)