Валерий Киселев - «Ястреб» в Чечне. Война на железных дорогах

Стреляли артиллеристы по заброшенной ферме. После службы в армии у меня остались навыки корректировки огня. Вижу взрыв и корректирую: «Левее… Ближе…» Отработали по целям, и командир мне говорит: «Наблюдай, сейчас будут работать вертушки. Потом, доложишь, как они отработали». – «Есть». Наблюдаю за этой фермой, и вдруг ко мне дружок подбегает, которого я отсылал на это время тыл прикрывать. – «Смотри, на нас заходит!» Я разворачиваюсь с биноклем и вижу, как на нас заходит пара вертолетов. Они нас обнаружили и не знали, что это свои, тем более мы от наших позиций далеко ушли. Вот вертолетчики и решили нас обстрелять. Перед выходом Креховец дал мне опознавательный знак на всякий случай. Вижу – вертушка заходит. Думаю, может быть пронесет? Нет, не пронесло. Первая вертушка дала залп «эрэсами». Я вжал голову в плечи. Сзади рвануло хорошо. Лежим втроем в маленькой ямке. Обозначил себя красным дымом, смотрю – второй вертолет на нас заходит, выпустил ракеты. Они ушли подальше, чем первый залп. Вертолеты улетели, а я слышу по рации: «Ну, как вы там?». Я матом на весь эфир высказал, как мы себя чувствуем. После такого обстрела срочно вернулись на базу.

Ходили с саперами-армейцами ставить мины по лесам, на чужую территорию. Полазили много.

Обычно приходит Креховец и спрашивает: «Ты идешь со мной?» – «Иду». Сразу одеваюсь, не спрашивая, куда идти. На ходу он объясняет задачу. И так часто бывало: «Идешь?» – «Иду». Ходили в лес, ставили растяжки. Один раз надо было идти по горным дорогам прикрывать саперов, которые ставили мины.

Запомнилась еще одна операция… В горах тогда самолет разбился, Су-25. Когда убегали с горы, видели место его падения. Воронка большая, разметало останки самолета. А по данным разведки, документы из самолета попали в село к чеченцам. Нужно было забрать их и отдать руководству. Старший сводного отряда (ныне начальник Средне-Волжского УВДТ генерал-майор милиции Кириченко) поехал со своими самарскими ребятами, а мы должны были оставаться в качестве прикрытия. Высадили нас, человек десять, перед этим селом, разбежались в стороны, заняли оборону, а старший сводного отряда с группой сопровождения пошли в село на переговоры. Смотрю в оптику: вдалеке чужой снайпер, меня рассматривает. Чувство интересное, когда на тебя смотрят в прицел. Тогда с чеченцами было очередое перемирие. Но нервы этот снайпер пощекотал. Документы с самолета тогда нашли.

Едва сводный отряд транспортной милиции вернулся домой, как в Волго-Вятском УВДТ получили приказ: готовить людей к новой поездке на Северный Кавказ.

Александр Юферов, полковник милиции, заместитель начальника Волго-Вятского УВДТ:

– Первый раз в Чечню я приехал в 95-м году, когда контртеррористическая операция только начиналась. Все шло по плану, я знал заранее, что поеду командиром сводного отряда ГУВДТ МВД. Съездил в Москву, в министерстве встретился с первым командиром отряда, пообщались, поделились опытом, уточнили задачи. В 95-м году это была рядовая командировка в череде многих других. Командиром сводного отряда я был уже четвертым по счету, штаб его находился в Моздоке. Отряд нашего Волго-Вятского УВДТ стоял тогда на станции Гудермес, его командиром был Сергей Панкратов. А в сводном отряде народ подобрался со всей страны, от Санкт-Петербурга до Хабаровска, общая численность его составила 550 человек.

Валерий Мишинов:

– Вторая командировка была в мае-июне 95-го, тоже сорок пять суток. Тогда мы дислоцировались на станции Гудермес. Это была самая спокойная командировка: накануне объявили очередное перемирие. Задача была: охрана станции и моста через Сунжу. Застава была почти не оборудована. Стоял состав из вагонов, без прикрытия. Ни плит, ни стрелковых позиций. Мы спокойно ходили по всему Гудермесу. Было ощущение, что наступил мир. Напряжение чувствовалось лишь, когда ходили в сторону рынка. Ходили не по одному, конечно, а группой человек по пять. Идем, и сразу нас окружает группа чеченцев, «вела». Состояние было, что ты под прицелом. В эти минуты от чеченцев можно было ожидать чего угодно.

Раз пять выезжали на подрывы железнодорожных путей в сторону Кади-Юрта. Этот участок был полностью неконтролируемый, наших войск там и в помине не было. Мы выезжали только на участки, где совершались диверсии. Бандиты то грузовой состав под откос пустят, то попытаются пассажирский поезд взорвать.

Командировка в феврале-марте 96-го – тоже Гудермес. Это были уже совсем другие условия службы: бетонные плиты, укрепления. Тогда мы много раз выезжали на зачистки местности после обстрелов, часто нас привлекала армейская разведка для прикрытия. Результаты были, особенно после совместной разведки с внутренними войсками. Выезжали и на операции. Планировали взять в заложники трех главарей преступных кланов, которые контролировали Гудермес, и дать армейцам возможность с ними поработать. Мы тогда изъяли двоих и в дальнейшем их обменяли на пленных солдат. Когда мы появились в «Западном Берлине», (район Гудермеса), там был шок. Брали главарей бандитов без звука, спокойно.