Вячеслав Береснев - Лысая

Сон не отпускал, наваливаясь неприятной тяжестью. Напомнили о себе и синяк, и татуировка. Лысая поморщилась, приходя в себя, и потёрла глаза. Потянулась за телефоном в кармане. Почти семь! Вот чего стоит сбитый в хлам режим.

С кухни доносились звуки готовки: мать, видимо, вернулась. Что ж, разборки по поводу татуировки и принесённого домой кота были неотвратимы. Интересно, в каком сейчас мать настроении, подумала Пашка, лёжа на спине.

Нет, в таком состоянии объясняться с ней точно не стоит. Лысая сейчас не в состоянии была подобрать нужных слов, чтобы пояснить все свои косяки, вместе взятые, да ещё и выбирать выражения в разговоре с матерью. В целом они с ней были в неплохих отношениях, однако иногда между ними будто пробегала кошка и ссора могла вспыхнуть из-за чего угодно, а инициатором зачастую могли быть обе стороны. Отец старался соблюдать нейтралитет в этих войнах, однако волей-неволей придерживался точки зрения матери – и очень часто это создавало существенный перевес в родительскую сторону.

Пашка тяжело вздохнула, погладив Зайца. Тот что-то ей мрлыкнул – именно такое слово она когда-то давно придумала для кошек. То есть, мурлыкать или мурчать – это издавать долгий, приятный и тихий урчащий звук, но иногда кошки просто открывают рот и издают короткое и удовлетворительное «мрл», и замолкают.

– Оживаешь потихоньку, – сказала коту Лысая. – Какое-то время придётся тебе полежать… Я спрошу у Кира, может, ходунки какие есть. Хотя денег, наверно, стоят.

Зевнув, Пашка поднялась. Почувствовала, что к разговору с матерью в данный момент точно не готова, и включила компьютер.

Сетевой общий диалог с идиотским названием «10ATHEBEST» снова насчитывал около сотни непрочитанных сообщений, в суть которых Пашка даже не пыталась вникнуть, а вот её почта по-прежнему была пуста. Письмо от Марьи так и не пришло – но Лысая всё равно каждый вечер надеялась его увидеть, открывая почтовый ящик.

Она написала Киру, который был в сети: спросила про ходунки или что-то вроде этого. Недолгие поиски дали свои плоды: ходунки для передних лап выглядели как небольшой бандаж с двумя колёсами под размер животного. Можно было, конечно, купить, но что-то подсказывало Пашке, что среди её знакомых точно найдутся те, кто сможет сделать такую «коляску» собственноручно – и совершенно бесплатно…

Дверь в комнату открылась, Пашка заметила это краем глаза. На пороге возникла мать: среднего возраста женщина с хорошо сохранившейся фигурой, дома всегда предпочитавшая носить футболку да лёгкие рваные джинсы – броская мода времён её юности, которая наверняка когда-то добавила пару седых волос её же родителям.

Она опёрлась плечом на дверь и скрестила руки: прекрасно знала, что Пашка её видит.

– Ну и как это называется? – спросила она тихо. С таких голосов всегда начинались бури.

Пашка медленно повернулась к ней: пока что она не должна была заметить…

– Где ты взяла деньги на тату? – ледяным голосом спросила мать.

«Главное – держать себя спокойно».

– Мастер – мой друг, – сказала Пашка прямо и честно. – Это для него практика.

– Больше ничего не придумала?! – голос пошёл на повышение. – Ты знаешь, как это вредно для кожи?! Ты ещё недостаточно себя изуродовала?!

Кольнуло обидой – но Пашка стерпела, стиснув зубы.

– Мам, я бы не стала, если бы мне это не нравилось.

– А тебе разонравится! Ты понимаешь, что её больше не смыть?! И что вообще надпись значит?! – мать явно несло вперёд. – Паш, ты была такая красивая, ну зачем тебе это было нужно?! Ну ладно, побрилась – волосы отрастут, но татуировка это же на всю жизнь!!!

– Я сделала это, потому что мне. Так. Хочется.

– Мне тоже много что хочется!!! Давай я тоже побреюсь налысо! Это, – она указала на лежащего на кровати Зайца, – что такое?!

– Это кот, мам, ему какие-то сволочи…

– Повыражайся ещё при матери!

– …лапы переломали, он сейчас ходить не сможет…

– И что?! Теперь любую шавку домой тащить?! Я его выкидываю, – решительно сказала она, подходя к коту.

Секунды не прошло – Пашка взлетела, встав между матерью и Зайцем.

– Мам, не надо, он ходить не может!

– Отдавай его в приют, я за ним дерьмо убирать не собираюсь! Ты за псом этим ухаживать не в состоянии, а ещё всяких вшивых…

– ХВАТИТ!!! – зло выкрикнула Пашка, топнув ногой так сильно, что люстра задрожала. Наступила звенящая тишина. Обида накалилась до предела. Ладно она, злобу матери на тату Лысая ещё могла понять, но несчастный Заяц был совершенно не при чём, и отдавать его в приют, где на лечение и заботу обычно клали гигантский болт, она точно не хотела. Как не хотела и доводить до слёз мать – которая, кажется, была к тому близка.