Владимир Калинин - Разбуди меня, дробь барабанная. Часть вторая

Он, увидел меня первым, и спросил, – вы, что- то хотели, Галитин? – Нет, Николай Сергеевич, просто шёл мимо, у вас не заперто, и слышу, не можете решить вопрос, а у меня есть мнение, если угодно выслушать?! Все трое хихикнули, а начальник цеха, строго сказал, – не хохми, Галитин, и выйди, не мешай! – А, вы, как раз, мне нужны, Никита Иванович, извините, что не вовремя, но ждать нет мочи! Николай Сергеевич сказал, – заходи, Коля, что у тебя? Я прошёл к столу, и сел напротив начальника цеха, подавая ему заявление на увольнение, приготовленное ещё в гостинице. А сам, сказал. – Мне, кажется, что щебень, не выбранный, полностью, дорожниками, давно списан. А нам, как раз бы, пригодился! Помните, Николай Сергеевич, на песчаной косе, где баржа разгружалась, три года назад, мы с вами, там леща ловили! Он, как мак, расцвёл, и радостно воскликнул, – Коля, ты гений! – Где ты раньше был?! А, я совсем забыл, про те россыпи! А, Никита Иванович, был вовсе не рад, моему заявлению, и, как я понял, не только без отработки, а вообще, отпускать меня не хотел. Он нахмурился и недовольно спросил. – Что, могло, вдруг, случиться? Что ты, вот так, бегом, без полагающейся отработки, готов удрать с завода! А кто, вместо тебя, работать будет? Директор, отдавал приказ снабженцу. – Трофим Егорович, немедля, отправляйте на косу бульдозер и экскаватор! Завтра они должны расчистить площадку и подъездные пути, и нагрудить бурт! А с понедельника начинайте погрузку и вывоз щебня на завод, дайте заявку, на необходимое количество самосвалов!

Услыхав, громкую нотацию начальника цеха, в мой адрес, он спросил, начальственным тоном. – Что там, Никита Иванович? Никита Иванович, сконфуженно, подал ему моё заявление, – да, во-о-т…! Николай Сергеевич, надев очки, быстро пробежал глазами, протянутый ему листок. Потом, глянув на меня, поверх очков, спросил, с сожалением. – Что, нельзя никак иначе? Я развёл руками и произнёс. – Никак! Он, размашисто, наложил резолюцию. – Очень жаль, но надумаешь вернуться, приму, с удовольствием! Я поблагодарил его, сворачивая, заявление в трубочку и, попрощавшись, вышел из кабинета. Ну вот, с заводом покончено, как там сыны мои, родители? После не долгого вызова, трубку взяла Мама. – Коленька, сынок, где ты? Взволнованно, говорила она, с дрожью в голосе. – Мы с отцом, ночь не спали! Он сорвался вчера, накричал на тебя, потому, как переживает, а внучат, уманили, увезли к себе вчера, сватья с Антониной, чёрт бы их побрал! Отец уехал утром, ты уж не серчай, позвони ему! А я одна дома переживаю, сердце изболелось о вас, приезжай скорей! – Не волнуйся, Мама, я жив-здоров, ночевал в гостинице, не переживай, родная, сейчас приеду! У меня сжалось сердце, от жалости к ней, зачем ей всё это!

Едва я вошёл в родную квартиру, она приникла ко мне, со слезами на глазах. – Что случилось у вас, Коленька, ведь так всё было хорошо?! – Не плачь, Мама, дай раздеться, всё тебе я расскажу! Рассказал, конечно, я не всё, но суть дела изложил, вкратце, успокоив её, что всё у нас наладится, со временем! Прозвенел входной звонок, на радость нам, вернулись дети, но было видно, что они расстроены. Мама бросилась раздевать внучат, ласково с ними наговаривая. Сёмка, вежливо, возмутился. – Бабуля, что ты с нами, как с маленькими? Она, ни грамма, не обижаясь, говорила. – Сёмушка, да, вы с Андрюшей, соколики мои, всю жизнь, для меня будете маленькими и самыми любимыми! За обедом, я поведал всем, что уволился с завода и скоро уеду из города, но связи со всеми, терять не буду, поэтому, прошу не волноваться. С отцом разговора не получилось, сначала он молчал, пока, я старался извиниться, а после, сказал мне пару фраз, от которых, у любого бы завяли уши, и раздражённо, бросил трубку. Мама сказала. – Успокойся и не переживай, ты же его знаешь, всё образуется! Я ночевал дома две ночи, наговорился с детьми, старался вселить в них уверенность в завтрашнем дне, и кажется, мне это удалось, в понедельник утром, они прощались со мной, бодрыми и целеустремлёнными. Они пошли в школу, а я поехал на завод. Процедура увольнения, заняла у меня, чуть более часа, и мне оставалось только получить расчёт, который, как мне сказали, будет готов после обеда. И мне ничего не оставалось, как вернуться в гостиницу. Желание поваляться пять минут, обернулось глубоким сном, проснувшись в четвёртом часу пополудни, я подскочил, как ужаленный, и быстро одевшись, помчался на завод. Я успел в тот день всё, уволиться и получить расчёт, попрощаться со своей бригадой, «отблагодарить» Няшина, за «всё хорошее», коронным ударом в переносицу. Только, не успел повидать Наташу, потому, что она перевелась в другой цех, в первую смену.