Владимир Калинин - Разбуди меня, дробь барабанная. Часть вторая

Я недолго пробыл в родительском доме, приехал отец, привёз мясо забитого, накануне, кабанчика, часть, которого, перепала и мне, отдал деньги Маме, наговорился со всеми и поспешил домой к Наташе. Она была взбешена, и было видно, по подтёкам туши на щеках, что недавно плакала. Выставив, за порог, мой чемодан, она, гневно, прокричала мне в лицо. – Я верила тебе, как себе, а ты, подло, предал меня! Не желаю тебя знать и видеть, исчезни, из моей жизни, навсегда! И захлопнула, передо мной, дверь. От неожиданной, перемены её поведения, я стоял, обескураженный, у двери квартиры, соображая, «что, зачем и почему». Потом, начал терроризировать звонок её квартиры, но поняв безуспешность своих попыток, прекратил их, и вышел из подъезда. Мне обязательно нужно было поговорить с Наташей, но простояв в телефонной будке полчаса, я слышал только длинные гудки, она не подходила к телефону. Что мне было делать? Я поехал назад, к родителям, не зная, как объяснить им, своё, неожиданное, возвращение. Отец, впустив меня, хмуро смотрел на мой чемодан. Зная его нрав, я виновато сказал. – Батя, принимай блудного сына, на постой! И тут он взорвался, говорил обидно и резко, не стесняясь нецензурных выражений, в мой адрес. – Что ты болтаешься, как д….о в проруби! До каких пор, я тебе должен сопли утирать, разберись, наконец, в своей жизни сам, раз и навсегда, будь мужиком! Я стоял, красный, как рак, от возбуждения, мне обидно было слушать, эти, казалось бы, не заслуженные упрёки. И последние его слова, взорвали и меня, прекращая нашу дискуссию, я громко сказал. – В моей жизни, всё нормально, спасибо за заботу, будьте здоровы! Поставил авоську с мясом в угол, и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Морозный воздух остудил мой пыл, трезво взвесив своё положение, в данный, жизненный момент, я принял суровую неизбежность, как руководство к действию. На ходу, для себя, наметил дальнейший план, который обязан был выполнить, хоть кровь из носу. В первую очередь, мне нужен был ночлег, и я, не мудрствуя лукаво, поехал в гостиницу «Восточная». Там всегда были свободные номера, а главное, рядом был мой завод, с которым, я в скором времени расстанусь. Администраторша, меня узнала сразу, едва я вошёл в холл гостиницы. – Никак, понравилось у нас, молодой человек? – А мы, всегда вам рады! И с улыбкой, спросила. – Будем оформляться! – Будем! Сказал я, и подошёл к стойке. – Будьте добры, ваш паспорт! Деловито поинтересовалась. – На какой срок, намерены, остановиться у нас? – Пока на неделю, и пожалуйста, одноместный номер! В маленькой комнатке, именуемой номер 23, кроме старой односпальной, деревянной кровати, обшарпанного платяного шкафа, и стола, допотопных времён, больше не было ни чего, но меня всё устраивало. Я сел на кровать, стул или табурет, видимо, здесь, тоже считались излишеством, и решил разобрать чемодан. Открыв его, я увидел большой бумажный конверт, лежавший сверху вещей, его содержимое было шокирующим. На фотографиях, довольно хорошей работы, были я и Светка, совершенно голые, в разных ракурсах, изображающие любовную страсть. Я был повергнут в чудовищный обман, этого же ни когда не было, и не могло быть! Можно предположить, что чувствовала Наташа, глядя на эти фото, в любом случае, мне нет оправданий! Немного успокоившись, я стал, детально, рассматривать фото, как будь- то, знакомое место. Обои, кровать, да это же гостиничный номер, где мы чествовали Фёдора Кузьмича, очень интересно! Это не был фотомонтаж. На всех фото, всё было натурально, за исключением, одной маленькой детали. Это видно, не вооружённым взглядом, на каждом снимке, я выглядел, как музейный, восковой экспонат, или безвольная кукла, с закрытыми глазами. Неужели…, неужели, все было подстроено?! И, «отрубился» я так быстро, почему?! Снотворное, однозначно! Но кому это нужно? Кто мои враги? Меня, вдруг, осенило, Светка и Няшин, подло, мстят мне! Я смогу это быстро проверить, и уж тогда, как говорится, не взыщите! В эту ночь, я долго не мог заснуть, думы одолевали меня, мне тридцать лет, чего я достиг? Практически ничего! А потерял многое! И в мои планы сейчас входило, всё восстановить и приумножить, чего бы, это не стоило.

Сплю я, или не сплю, опять этот туман, который, медленно рассеивается, оркестр играет «варшавянку». Я стою, во второй шеренге, кругом одни молодые лейтенанты, в новой форме, затянутые, в пахнущие краской, скрипучие портупеи, с кубарями в петлицах, и на мне точно такая же форма. – Где мы! Шёпотом, спросил я лейтенанта, стоящего справа. – На выпуске, Коля! Так же шёпотом, улыбаясь, ответил он. – А ты кто? – Да, видать, сильно тебя вчера НКВДешник прикладом двинул, память теряешь! – Я, Витя Сазонов! – Отставить, разговоры! Грозным шёпотом, прошипел седой, усатый старшина. Не ведомо, как, оказавшийся, сзади. Оркестр смолк, полковник-орденоносец поднялся на трибуну, поздравил нас, с успешным окончанием училища, и произнёс напутственную речь. Потом, был последний проход торжественным маршем, и дана команда разойдись. – Очнись, Коля! Дружок мой закадычный! Ура, мы техники-лейтенанты, прощай учёба, здравствуй служба!