Евгения Монастырская - Трамонтана. Рассказы о лесбийской любви

Саша подошла к ней. Мягко взяла ее за плечи. В комнате стало тихо. В углах клубилась хищная тьма. И воздух казался плотным, тяжелым и горячим.

– А как же море… как я буду без твоего морского запаха? – сказала Саша.

Катя не ответила.

– Никто больше не будет пахнуть морем, так, как ты, – сдерживая слезы, Саша попыталась заглянуть ей в глаза.

– Никто мне больше такого не скажет, – голос Кати дрогнул.

– Чего?.. не скажет?

– Что я пахну… морем…

Саша уехала на дачу, окунувшись в начало звенящего июня. Слушала соловьев, вдыхала запах только что распустившейся сирени. И наблюдала, как на землю ненавязчиво, осторожно спускаются мягкие сумерки. Она следила за бесшумным полетом маленькой летучей мыши. Мохнатый юркий зверек охотился за мотыльками, беспечно порхающими в темнеющем саду. Знают ли они, что в прохладе синего часа их подстерегает острозубая стремительная смерть?

– Сегодня была удачная ночь, – сказала Саша, заваривая утренний чай, – она мне не снилась.

Ее мучили сны: она бежит за любимой, пытается схватить ее за руку, зовет и плачет. Но Катя тает, растворяется в толпе, оставляя после себя еле уловимый морской запах.

Раньше удачной ночью можно было считать ночь, когда у них был секс. С каждым месяцем он случался все реже. Теперь большая удача, если она мне не снится, – Саша усмехнулась. Что ж, этой ночью ей повезло. Она встала с кровати и смогла улыбнуться.

Она взяла телефон, повертела в пальцах. Надо удалить все смс: всю нежность, любовь, страсть. Все смешные ласковые прозвища, которыми они называли друг друга. Так лучше. Не стоит привязываться к словам. Эти слова живы где-то там; в другом измерении. Не здесь. Ее пальцы слегка дрожали, когда она отправляла смс в небытие, ей казалось, она мнет, убивает разноцветных хрупких бабочек. Они корчились, бились под ее пальцами и трепетали крылышками в предсмертной агонии.

Переведя дух, она бросила мобильник на стол. И застыла, задумалась, вглядываясь в сочную зелень дачного участка. Она пыталась разгадать эту чудовищную головоломку: почему? Почему все так? Но это без объяснений. Как писала та же Саган: «О вещах подобных не размышляй, иначе сойдешь с ума».

Надо перевернуть страницу. Закрыть отношения. Она всегда удивлялась людям, которые делают это с легкостью. Что ж, она готова научиться этому.

В Москву возвращаться не хотелось. Ее город переполнен воспоминаниями. В последний раз, гуляя летним вечером по центру с друзьями, она ускорила шаг, стараясь поскорее миновать места их совместных прогулок. Здесь было их третье свидание, а здесь они сидели на летней веранде кафе и мечтали о будущем. Город набух от воспоминаний, он сочится ими. Хочется выжать его как мокрую тряпку и повесить на бельевую веревку под испепеляющее – немилосердное солнце. Тогда столицей вновь можно пользоваться. Ходить спокойно по улицам, не содрогаясь от воспоминаний, не зажмуривая глаза, не убыстряя шаг. Верните мне мой город, – шептала она, уставившись в заплеванный асфальт, – девственно-чистый, не выстреливающий обжигающим прошлым!

Их первый поцелуй был публичен. Они сидели в Кофе Хаус, потягивая бейлис. И не замечали сидящих вокруг людей, приглушенного жужжания кафе и мелькающей мимо официантки с цепким взглядом и невозмутимым, застывшим, как лик мумии, острым худым лицом. Саша чувствовала близость Кати, та сидела рядом с ней на диване и слегка касалась ее локтем.

Катя открыла маленький кожаный рюкзачок и начала выкладывать на столик камни.

– Вот, они из Выборга. Ты просила, что бы я привезла тебе… – неделю назад она вернулась из поездки в Выборг, – я грела в своих ладонях холодные северные камни, думала о тебе и мечтала о том, что мы снова встретимся.

Катя вновь заглянула в рюкзак и поставила на столик маленькую фигурку средневекового рыцаря, высоко поднявшего над головой меч.

– А это я, – сказала Катя, – Я дарю тебе себя. Мои друзья всегда говорили, что по жизни я Стойкий Оловянный Солдатик.

Саша погладила фигурку и тихо произнесла:

– Интересно… при какой температуре плавиться олово?

– Не беспокойся, тебе уже удалось создать такую температуру.

Пару секунд Катя молчала, рассматривая свои руки и тихо добавила:

– Я уже плавлюсь.

Катя повернула голову и посмотрела на Сашу с нежностью, с надеждой. А потом приблизила лицо и поцеловала ее. Поцелуй был долгим. И когда наконец Саша оторвалась от горячих губ, и заглянула в глаза девушки, она с восторгом, смешанным с ужасом, отчетливо поняла: в ее жизни начинается новая эпоха.