Маруся Светлова - Как найти своего мужчину

Когда, отработав после распределения в школе положенный срок, Настя устроилась в этот институт, она опять встретила Виталия – работал он на ее же кафедре, был аспирантом. Был он таким же хорошим, приятным человеком. С ним все так же интересно было говорить, и не раз они вместе обедали, шли с работы вместе, находя темы для разговора. И Настя знала, чувствовала, что нравится ему, что он с радостью бы за ней ухаживал с серьезными намерениями.

И не раз в последнее время подруги, наблюдая Настино одиночество, говорили ей, каждая на свой лад:

– И чего бы тебе с Виталием поближе не познакомиться, ведь хороший же парень, может, узнала бы его поближе и получилось у вас чего, – говорила мягкая и рассудительная Маша.

– Да ты бы хоть с Виталькой своим роман закрутила, чем вообще одной сидеть, – говорила резкая Лариска, – хоть какой-то бы мужик появился. Хоть бы для здоровья… А то ты пока прынца своего ждешь – совсем зачахнешь…

Но Настя каждый раз упрямо крутила головой и говорила:

– Зачем же я буду человеку голову морочить, когда – не мой он… Хороший он, Виталик, хороший, но мне от него кроме дружбы ничего не нужно…

И не раз думала она, что просто не видит она в нем мужчину, как когда-то не видела его в Алешке. И так и оставались они друзьями, работая рядом.

И женщины – сотрудницы с кафедры, похоже, тоже не видели в нем мужчину. Ни в нем, ни еще в двух преподавателях на их кафедре – милых, образованных людях. Но очень каких-то – мягких, обходительных, что ли, без какой-то выраженной мужской части.

Вот и получалось, думала Настя, что так много одиноких женщин окружает ее. В них, как и в ней, живет желание любви и настоящего женского счастья, знакомого большинству из них только по книгам.

На самом деле Настю даже порадовал этот ее вывод. Совсем не испугала ее эта возможная конкуренция, потому что, конечно, когда вокруг так много одиноких женщин, вероятность найти своего мужчину как будто бы уменьшается. Но она думала по-другому:

– Если так много женщин хотят любви и ждут своих мужчин – должны же их там, наверху, услышать… И чем больше женщин хотят найти свою любовь – тем громче их голоса, тем скорее их услышат, и тем скорее он появится в ее жизни. Он – ее мужчина…

День шел, как обычно, в делах и заботах, пожалуй, только больше шума и какой-то неорганизованности было на занятиях в институте. Студенты еще не успели войти в рабочий учебный ритм, поэтому и болтали больше чем надо, и были более оживленными на переменах между парами, когда рассказывали что-то из той жизни, которой они жили на каникулах.

А Лена Сидорова с Сережей Нестеренко, наоборот, были как-то молчаливы, осторожны, что ли. Насте показалось, что они как-то присматриваются друг к другу, заново привыкая, узнавая друг друга. Настя знала, что Лену мама на все каникулы отправила к старшей сестре в Самару. Отправила, наверное, от греха подальше, чтобы не встречались безнадзорно Лена с Сережей, чтобы не натворили чего-нибудь.

Мама Лены была типажом ярким и странным. Еще когда Настя после окончания филфака работала в школе, встречались ей иногда такие вот мамы – активные, громкие, всё контролирующие, во всё сующие свой нос. Занимали они, как правило, посты в родительском комитете, старались завязать короткие, близкие отношения с классным руководителем, чтобы «держать руку на пульсе», чтобы своего ребенка держать под контролем. Настю всегда раздражали такие мамы – и немного пугали своей активностью, правильностью, и какой-то бездушностью.

Потому что за всеми этими их правилами и принципами, позициями – не было в них чувств и души, и просто – понимания.

Настя помнила одну из таких мам, яркую защитницу прав и правил, которая дотошно выясняла после выпускного вечера – куда исчезло столько продуктов, остававшихся на столах.

Родители не поскупились – столы действительно ломились от вкусностей: дорогие колбасы, балык, икра, фрукты, коробки конфет, пирожные. Дети не оценили родительской щедрости – не до балыка им было, не до еды. Сразу после короткого застолья начались танцы, и вчерашние ученики, нынешние взрослые и свободные люди, отдались последней возможности «оторваться» в стенах школы. Где-то по углам распивались заранее пронесенные и припрятанные спиртные напитки, где-то велись жаркие разговоры, где-то обнимались влюбленные парочки. Изредка кто-то из детей подходил к столу, выпивал стакан воды, ковырялся в бутербродах, съедая икру и оставляя надкусанный хлеб, загребал из коробки горсть конфет.