Маруся Светлова - Фотографии 10 на 15… (сборник)

А девушка эта просто привыкла ходить так, за руку, с младшей сестренкой, а потом и с подругами. И для нее в этом не было ничего особенного – просто акт принятия, хорошего отношения. Но изголодавшаяся даже по такому отношению Вера была ей за это так благодарна!

И потом не раз вот так, взявшись за руки, они ходили обедать в ближайшую столовую, где можно было за двадцать пять копеек взять бульон и пирожок, а потом до конца обеденного перерыва, они просто сидели на лавочке в сквере напротив их работы и болтали.

Возвращались обратно на работу тоже взявшись за руки, как близкие подруги, как сестры. Каждый раз Вера получала наслаждение от ощущения руки этой, которая ведет ее, которая держит ее… И уже сама, выходя с Настей на улицу, брала ее за руку и вела, словно в ней самой появились какие-то силы, уверенность в себе.

А потом случилась неприятная для Веры ситуация. Дядька-начальник (именно так она называла его про себя) – грузный немолодой мужчина, с никогда, казалось, не мытыми волосами, пригласил ее в кабинет, предложил сесть на стул, поставленный почти рядом с его стулом, и, протягивая ей конверт: «Это тебе премия…», неуклюже, но с каким-то сладострастием положил руку ей на колени и рукой этой, влажной, сжал колено. Это произошло так неожиданно и так быстро, что Вера вскочила и от возмущения словно дара речи лишилась, только головой мотала… Отбросив конверт, выбежала она из кабинета – на улицу, боясь, что все сейчас увидят, что с ней произошло. И так ей было стыдно от всего этого, словно это не начальник, а она его домогалась, деньги предлагая. Она только вечером, после работы, рассказала об этом Насте, рассказала, тактично подбирая слова, сомневаясь – надо ли рассказывать. При всем ее отвращении к начальнику стыдно было ей, что об этом узнают и что о нем самом подумают.

– Ха-ха-ха, – неожиданно расхохоталась Настя, поняв, о чем говорит Вера. – Девочка моя, да не обращай ты внимания! Он просто старый козел, – весело продолжила она. – Не к тебе первой подкатывает. Все это знают, но делают вид, что не знают.

Пока Вера молча перерабатывала эту информацию, Настя продолжала:

– На самом деле он неплохой мужик. Просто одинокий очень – жена от него ушла несколько лет назад к какому-то красавцу, вот он и переживает. И, видно, после этого очень в себе как в мужчине сомневается, не верит, что кто-то его просто так может любить, уважать, – вот он всем сначала конверт с «премией» и предлагает…

Посмотрев на молчащую Веру, она добавила:

– Да ты не переживай, он больше не будет… Он же умный мужик, видит, что обломался, больше не полезет… И относись с жизни и поступкам людей попроще – и поглубже…

Вера, удивленная последней фразой, переспросила:

– Это как же: попроще, но при этом поглубже? Противоречие какое-то получается…

– Да нет никакого противоречия, – так же весело сказала Настя. – Не принимай все так близко к сердцу, словно какое-то важное и страшное событие. Ну случилось то, что случилось, ничего страшного на самом деле не произошло. А в корень, в причины события посмотреть надо. Люди иногда самые ужасные поступки совершают не потому, что сами плохие, а потому, что им самим плохо.

Вера глубоко задумалась над этими словами, соглашаясь, что так оно и есть. Именно тогда, когда самому человеку плохо, одиноко – он такого натворить может!..

Сейчас Вера словно заново осознала всю Настину мудрость, и тот незаметный, но такой сильный вклад в нее, Веру, ту столь необходимую ей поддержку, которую Настя тогда дала – легко, сама не осознавая. А Вера после лета этого вернулась в институт полной сил, не сомневаясь в своем выборе, желая учиться, и словно исцеленная от своего одиночества и вылеченная от безответной любви. И потом часто, размышляя о поступках людей, вспоминала: люди иногда плохие поступки совершают, потому что им самим плохо.

Глядя сейчас на фотографию, на которой они с Настей улыбались в камеру, Вера подумала: «Это фото – только на доску почета!»

А потом, открыв маленький альбом, наполненный фотографиями ее молодости, обрадовалась встрече с Валюхой – подругой ее, с которой познакомилась в больнице, оказавшись на соседских койках. Были они тогда две молоденькие студентки, обе иногородние, попавшие в больницу по глупости: одна, научившись курить, курила на лестнице, где всегда гуляли сквозняки, вот и докурилась – почки застудила. Другая – из желания помодничать, пофорсить, бегала на занятия в институт в туфлях на каблуках, когда все уже сапоги понадевали, и вот – добегалась до больничной койки.