Анастасия Малинская - Волшебницы тоже плачут

– Поторопитесь, красотки. Президент уже на месте.

Адамс хлопнул в ладоши, и обыкновенный конференцзал превратился в египетскую пирамиду. Сначала было темно, но президент щелкнул пальцами, и вдоль узкого коридора загорелись факелы, в свете которых стало видно, как на стенах сами собой рисуются иероглифы. После мы последовали за магом в сокровищницу, где и проходило собрание.

– А что, у вас важные дела Ассоциации всегда решаются в африканской глуши? – спросила я у одной из волшебниц.

– Что вы! Эндрю Адамс никогда не повторяется. У него такая богатая фантазия! – восхищенно воскликнула она в ответ, усаживаясь на старую скамеечку.

– Аttenzione, синьориты! – заговорил президент, и все замолкли. – Вчера вечером мне пришло электронное письмо от Всевышнего со следующими приказаниями. Я распределил их среди вас так, как считаю нужным. Итак, Вы, Ирэн, моя обожаемая сестренка, должны сделать так, чтобы через неделю Джина Льюис родила сына от Кевина Харпера. Не беда, что она уже замужем за Смитом, для Вас это пустяки. Теперь Вы, Мэри…

«О, этo же та самая девушка, с которой я сегодня утром зашла… Сестренка? А смотрел на нее совсем не как на родственницу! В обеденный перерыв надо поговорить с Энни. Она наверняка знает об Адамсе больше меня», – думала я, пока волшебницы получали свои задания.

– Ну а для Лили Страбэрс я выбрал самое простое. Джули Чаплин, невинная девчушка из нашего Городка, хочет покончить жизнь самоубийством. Надеюсь, для Вас не будет сложностью спасти ее от греха? Сделайте же так, чтобы Джули попала в Рай.

Адамс посмотрел на меня свысока и как-то странно улыбнулся. Я заметила, что ему очень идет эта улыбка, и мысли об Эндрю смешались с мыслями о несчастной Джули Чаплин.

– Все свободны! – президент опять хлопнул в ладоши, и гробница фараона модифицировалась в обыкновенный кабинет с обыкновенным длинным столом и жалюзи на металлопластиковых окнах.

До обеда я нашла в компьютере все о своей «пациентке»: от адреса и телефона до того, что она любит одиночество и устала от жизни; прочитала мысли Джули в данный момент, ее воспоминания и планы на будущее; просмотрела парочку ее кошмарных снов и выборочно – кадры детства и юности Чаплин. Кинолента жизни этой 19-летней девушки называлась «Как закалялась сталь», по жанру определялась как психологическая драма, а саунд-трек к фильму исполняли Моцарт и «Evanescence». «Интересно, как Кинокритик назвал мою историю?», – подумала я. Кинокритик этот жил, разумеется, в Pаю, на той же улице, что и Оператор, Сценаристка Судьба и Главный Режиссер Господь. Когда-то Кинокритик был обычным человеком, но в той, земной, жизни так много анализировал, классифицировал и критиковал, что Бог после смерти дал ему в Раю подобную работу. Мнение eго обо мне очень меня интересовало, но узнать его я не смогла – монитор вдруг потух.

– Эй, дорогуша, очнись! Я еще не закончила! – запротестовала я, на что компьютер флегматично заметил:

– Я устал и тоже заслуживаю отдых. Приходите после обеда, Лилиан.

– Можно просто Лили… Вот лентяй!

Энни сидела, уронив голову в руки (не в прямом смысле, конечно, хотя и это вполне возможно), когда я вышла из лифта и предложила ей сходить вместе в ближайшее кафе. Секретарше не оставалось ничего другого, как обреченно согласиться и по пути поведать мне о своем горе.

– Ах, Лили! Ну почему стервам так тяжело? Знаешь, когда-то я была совсем не такая. Я влюблялась по-настоящему, а меня предавали. В десятом классе, еще в школе, я поклялась себе никогда больше не плакать из-за мальчишек, стать бесчувственной красавицей… И мне удалось, удалось втиснуться в холодную гламурную оболочку, спрятать свои чувства глубоко в кружевах и под слоями тонального крема. Да, я стала жестокой, я начала играть с ними, но и они продолжили игру… Посмотри на меня, я – стерва. А толку? Меня всё так же предают! Разница только в том, что теперь я не могу даже выплакаться, – всхлипнула Энни, и голубая тушь с ее ресниц капнула в стакан свежевыжатого апельсинового сока. – Помнишь этого наглеца Фрэда, с которым ты в первый день столкнулась у лифта? Так вот, я… этой ночью… Я думала, он меня любит. А он!..

– Ну-ну, успокойся. Знаешь, для счастья вовсе не обязательно быть стервой.

– А кем же нужно быть???

– Хм… может быть, просто – СОБОЙ?

***

Возвращаясь с обеденного перерыва, мы с Энни наткнулись на Адамса в компании молодой журналистки – кучерявой и рыженькой, в штанах цвета хаки и салатовым лаком на ногтях.