Анатолий Санжаровский - Сибирская роза (сборник)

Катя задумалась, отсутствующе вперилась в бледную потолочную немочь.

– Знаете, Таис Викторна… – заговорила, не убирая слабых, покинутых глаз с потолка. – Вы знаете, про что я думаю на отходе?

– Скажешь… узна́ю…

– Про нашу хвалёнку учёную медицину. Вы не подсчитывали, эсколь у нас академиков, профессоров, кандидатов там разных?.. До лешего! Чёрт на печку не вскинет. Брось палку в собаку, а попадёшь в академика. И чем же эта учёная орда пробавляется? Тут тёмный лес… А никакой просветки! Вроде летом и лёд не сушит, и баклушки не сбивает, но и пользы нам, кого боль ломом ломит, ни на грошик. Книжульки лепят, диссертации друг у дружки переворовывают… Ихними кирпичами все склады под верх забиты. Складам горе, а нам вдвоя… Сдвинуться с ума… Чиликают в тех писаниях про рак. А рак неграмотный. Тех писаний вумных не читает. Он как лопал бедолаг, так и лопает… так и лопает… А ну выложи те книжки в один порядок… Коль не хватит на выстелить дорогу до Луны… до кладбища помилуй как хватит. Даже останется… Ой… Наплантовала я вам семь бочек арестантов…

Катя приподнялась на локтях, посветила обречённой улыбкой.

– Я всёжки счастливей Нины. Лежали мы с ей в стационарке койка к койке вприжим. Задружились. У нас же всё однаковое… И года наши, и болячки, и семьи. Всё горем горевали, да как это спокидать мужиков однех с детишками в малом виде?.. Аха-а… Мой-то, похоже, не ротозиня, пооборотистей её Слепушкина. Как списали меня с диспансера, я и вижу, нараз [8] Нараз – сразу. совсемко прокис. Ни жив ни мёртв таскает ноги. То был… Он у меня, извиняюсь на слове, регулярный воин. Без ласки не заснёт. А тут не то что ласки, разговоров на эту тему не подымает. Иль тоска его задавила, до время хоронит меня, иль наискал чего на стороне? Я говорю: «Как на духу сознавайся, уже завёл ночну пристёжку?» Клянётся-божится: нет и нетушки и на план не занашивал. Вот, напрямок отстёгиваю, за это-то – и на план не занашивал! – я те и повыцарапаю ленивы глазюки! Нашёл чем фанфарониться! Напрок [9] Напрок – на будущее, наперёд. обдумляй… Я не нонь-завтра перекинусь, кто детишкам уход даст? Кто накормит? Кто поджалеет?.. Ты на ночь добра не лови – на жизнь ищи! Чтоб была моей фасонности… Всё вам не проходить деньги [10] Проходить деньги – истратить деньги. на одёжку ей… Я б отдарила ей всё своё, вплоть до нашиванки [11] Нашиванка – праздничный цветастый платок. … Ежли не возбрезгует… Да и… Увидишь ты её в моём и подумаешь – я это… И тебе было б легче, и мне, может, там будет легче, что ты не забываешь меня… Ну!.. Намечталась… Через неделю чтоб как штык стояла туточки твоя чепурилка… Покажешь… Игнатик мой вялую руку к виску, как-то подбито поклонился. Слушаюсь! И через неделю потомяча мой леший красноплеший притаранил-таки! Навпримерно моих так лет. С ловкой фигуркой… Лицо смешливое, простецкое, в золотых конопушках. Свеженька, опрятненька так… Думаю, чисто себя водит. С одуванчиком [12] Одуванчик – марлевая косынка. на голове. В нарядной коротенькой татьянке [13] Татьянка – юбка в мелкую оборку. … Ну, лежу я… Ни суха ни мокра… Мне ни хорошо ни плохо. Как-то навроде и без разницы… Всё гадаю, ну а будет она моим горюшатам мать але ведьма? Вроде б так к матери ближе… Не какая там бардашная девка… Не распустёха… Мне девчошечка поглянулась… Красивая… Ну, красоту не лизать. Жили б в одно сердце… Ну, стала она захаживать. То постирает что, то сготовит да меня ж и подкормит… Мы дажеть немноженьку сошлись… Какой-то особенной любови я промежду ними не вижу. Да оно и к лучшему. Надо порядок додержать. Уж как сойду, наполно развяжу им руки. Я покойна… Муж, робятки не будут у такой сиротами. Наказываю ей: «Ты за самим зорче карауль. А то он рюмашке мастак кланяться. Не давай ему воли выше глаз. Сгорит же с вина!..» Ухватила кавалерка моего пантюху крепонько, ни разу не был при ней и под малым градусом. Мой даже взглядывает на неё слегка полохливо. А ничё… Мужик в строгости не испортится… Я сделала, что могла… Семья без меня не падёт. Это главное… На душе тихий рай. Покойность… Можно и в отход… чем так мучиться…

Катя вдруг сморщилась, закрыла лицо руками и заплакала навскрик.

– Доктор! Миленька!.. Брешу, брешу всё я! Каки ни египетски боли, а помирать больней! Тупая… спесивая… распроклятка наука! Чем помирать по этой науке, лучше жить без науки! Таис Викторна, миленька, – изнурённо зашептала Катя, – поджалейте мою молодость. Помогите!.. Морфий добьёт… Как Нинушку!.. Я слыхала… Слухи бегают… сурьма помогает…