Татьяна Помысова - Сезон сбора камней. Альманах

Святую Анну Гриницын написал в красном покрывале. Этот равномерный красный цвет был спокоен. Но это было только остановившееся движение красного в картине. На самом деле красный цвет пел в Марусе в тот миг, и его было не остановить. В один из дней Гриницын пригласил ее в гости в Юрьев монастырь, где жил весной и в летнее время. Она была несказанно рада этому приглашению.

В келье

В Юрьевом монастыре смелость ее улетучилась. Она долго стояла у церкви, смотря на белые стены. Но внезапно увидела идущего по двору человека и окликнула его… Это был бородач среднего возраста. Маруся набралась смелости и сказала:

– Извините, как я могу найти Сергея Гриницына?

Мужчина улыбался.

– Пойдем, милая, я провожу тебя.

Они вошли в одну из дверей старого, одноэтажного здания и двинулись по длинному темному коридору с множественными комнатами. Бородач поймал ее взгляд и сказал:

– Это кельи.

Какой только братии не было на территории монастыря, особенно в летнее время! Художники, археологи, писатели… Да, разный русский люд находил пристанище в этих стенах. Жили здесь и монахи. Как-то соседствовали все, дружили, пили вино и рыбачили.

Некоторые разбили свои огородики в большом монастырском дворе. Стены здания были толстые, мощные. Они подошли к одной из дверей, бородач постучал в нее. Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.

– Лина, – обратился он к женщине, – Сергей где? К нему гостья.

– А Сергей на рыбалке, – последовал ответ.

Сердце Маруси упало и глухо застучало от взгляда на женщину с ребенком. Она слышала только звук своего сердца и больше ничего. Женщина радушно улыбнулась Марусе и пригласила войти. Но Маруся быстро попрощалась и устремилась к выходу. Она вышла на улицу и глубоко вздохнула. «Что делать?» – стучало в висках. Она как будто потеряла равновесие и парила в воздухе, не зная, к чему прислониться, чтобы не упасть. Она вышла с территории монастыря и побрела по высокой траве к дороге, ведущей в Новгород.

Только сейчас она заметила, что наступала ночь. Маруся подумала, что до города ей уже не добраться и идти ей некуда. Она вдруг успокоилась и вернулась вновь к монастырю. Навстречу ей шел монах, видимо, он направлялся к реке. Маруся подошла к нему и стала сбивчиво рассказывать свою историю.

– Бежала, бежала и прибежала. Несла чашу с дарами и расплескала. Опустила руки, и чаша моя разбилась. Черепки можно склеить, да примета плохая. А дары мои где? А они ведь, как вода, утекли. Монах стоял и слушал историю, а затем ласково произнес:

– Не грусти, Мария! Есть у нас для тебя кров и ночлег.

И они направились к невысокому дому. Неожиданно в дверях появился Гриницын, он шел в компании рыбаков. Сергей радостно и широко улыбался. Затем открыл объятия и расцеловал Марусю. Так же весело сказал монаху, что теперь сам отвечает за гостью, и повел ее в свою «келью».

Это действительно была келья, оборудованная под жилую комнату. Гриницын соорудил полати с деревянной лесенкой, ведущей на второй этаж. Гриницыны накрыли праздничный стол. Маруся сидела на деревянном диванчике, изнывая от тоски. Она не любила «делать вид», когда на душе было так плохо. Маленькая Соня качала белокурой головкой и что-то лепетала, разглядывая гостью. Маруся подумала: «Какой прелестный ребенок у них. А я что? Зачем я здесь? И что у меня есть? Ничего…»

Она уже не чувствовала боли, просто равнодушие. Праздничный ужин закончился… Сергей отправлялся на рыбалку, в ночное. Маруся была приглашена. Компания собралась большая и шумная. А ночь выдалась лунная и торжественная. Яркая луна освещала реку Волхов золотым светом. Ветра не было. Ночной воздух, напоенный ароматами лета, сделался прохладным и звонким.

Рыбаки закинули свои сети в воду и побрели вдоль берега, о чем-то переговариваясь, смеясь. Маруся вглядывалась в их силуэты, пыталась понять их неспешный разговор. Но были слышны обрывки каких-то фраз.

И вдруг ей сделалось нестерпимо душно. Разочарование обжигало душу все сильнее. Она разделась, вошла в воду и поплыла в холодной, быстрой реке. Смотрела неотрывно на полную, желтую луну и на темный лес на горизонте. Она погружала свою горящую голову в прохладу, и боль уходила, как будто холодная река забирала ее с собой.

Маруся вышла из воды под удивленные возгласы шумной компании, быстро оделась. Она более не чувствовала холода и тоски, быстро шла в веселой, хмельной компании, пытаясь не отстать от рыбаков. Сергей улыбался и качал головой. Они вернулись в монастырь глубокой ночью.