Юлия Яковлева - Выбор

Через год борьбы им ненадолго удалось победить болезнь. Тогда Вероника не смогла даже улыбнуться. Химеотерапия, с бесконечными уколами лекарств, вместе с выпавшими волосами, словно лишила последних сил. Но поседевшая, в раз постаревшая мать плакала от счастья. Они уже заново начали строить планы на жизнь. Вероника вернулась к домашнему обучению, вновь начиная ощущать краски жизни, которые теперь казались в разы ярче. Все оборвалось через полгода, когда они только-только начали вставать на ноги. Но теперь болезнь действовала стремительнее, враз сбив и Веронику и Веру с ног. И Ника, видя превратившуюся в раз в сгорбленную старушку мать, приняла для себя страшное решение. Она больше не хотела этого. Не хотела начинать все сначала, и пока мама искала очередные средства хотя бы на первичные лекарства, а сиделка куда то ушла, впрочем, как и всегда, она попыталась покончить с собой. Уже привыкнув к мыслям о смерти, Вероника долго хладнокровно, так несвойственно для девочки, только вступающей в подростковый период, выбирала способ уйти. Она решила повеситься, что бы маме не пришлось оттирать кровь, но этот способ пришлось отбросить. У нее хватило сил лишь на то что бы сползти с кровати. И пришлось выбрать второй. Вероника не почувствовала ни боли ни страха. И лишь острое отчаяние, пока хирург зашивал порезанные вены, а мама билась в истерике в коридоре.

Следующие полгода оказались еще тяжелее. Найденных денег хватало лишь на поддержание жизни. Вера сходила с ума, оставляя дочь одну, на сиделку денег уже не было. Больше всего она боялась прийти и увидеть что Ники больше нет. Если раньше она могла взять кредит, теперь, из-за просроченных платежей ей везде отказывали. Она унижалась, вымаливая копейки у бывшего мужа, который часто даже не пускал ее на порог квартиры, умоляла людей, заходя в различные организации, обращалась в фонды. Денег было слишком мало. Вероника угасала на глазах, а она ничего не могла сделать. Врачи могли лишь подержать в ней жизнь, и хоть немного ослабить боль. А в один из дней, особенно отчаянных, потому что закончились лекарства и Вера знала, что будут особенно сильные приступы, случилось чудо.

Вера отдала бы все на свете, что бы оказаться на месте Ники. Взять всю ее боль на себя. Эти лицемеры, зовущие себя врачами, давно отправили их умирать домой и Вера практически доходила до грани безумия, когда Ника кричала, захлебываясь болью, на матрасе, оставшемся от проданной кровати в пустой квартире, а соседи долбили в двери и яростно вопрошали когда она уже сдохнет. Она их уже даже не ненавидела. Она привыкла. Невозможно было лишь свыкнуться с мыслью, что твой ребенок умирает, а ты ничего не можешь сделать. Она уже даже нашла людей, готовых купить ее почку.

Вероника никак не могла понять, почему же так долго… Она уже час ждала в коридоре, пока мама о чем то спорила с доктором. В день когда у Ники уже не осталось сил даже на страх, на мысли о смерти, да даже на элементарное – открыть глаза, мама вернулась поздно, но счастливая. Она давно ее такой не видела. А вскоре ее уже везли в клинику и боли (о, чудо!) не стало. Как она узнала позже, кто-то прислал огромную сумму денег, которой бы хватило и на новый курс лечения, и на операцию и на восстановительный период. Какой-то большой меценат, как говорили по телевизору, пожелавший таким образом пропиариться. И Нике и Вере было на это глубоко плевать. Для них это был новый шанс. Но почему же так долго. Для них ведь каждая минута промедления чревата смертью. Она же может наступить в любой момент. Все анализы сданы, снимки сделаны, она даже стала чувствовать себя лучше, практически обходиться без инвалидной коляски, да к в чем же дело? Почему врач выставил ее в коридор? Что он от нее скрывает? Ника пыталась угадать, что происходит в кабинете, заглядывая через смотровое окно и не могла понять, почему мама плачет, сует ему в руки деньги, а доктор пытается ее успокоить. Ника давно так не пугалась, как тогда, когда столкнувшись глазами с ней, мама оттолкнула доктора и выйдя с мертвенно-бледным лицом, хотела что-то сказать, но сделав пару шагов упала без сознания.

Вера Петровна не сразу смогла принять услышанное.

– Боюсь уже слишком поздно. Вы сами видели снимки. Глиобластома перешла в четвертую фазу. Опухоль дала метастазы. Они уже в легких, в почках. И мы уже не в силах это остановить. Надо было вести сразу, как только начались первые признаки, а теперь уже слишком поздно. За лечение не возьмется ни один врач. Вера Петровна, я понимаю, что с этим тяжело смириться, но постарайтесь это принять. Вероника проживет максимум три месяца. Максимум. Не поймите меня неправильно, я могу посоветовать несколько хороших хосписов, где ей помогут облегчить состояние…. Там обеспечат лекарствами, а эти деньги оставьте, они пригодятся для похорон…

Читать дальше