Сара Бендетская - В ожидании знаков. Рассказы

…Красно-белые полоски обоев. Кухня в пятиэтажке деда и бабушки. Запах жженого сахара и карамели домашних леденцов… Пузырьки заварного крема для горячих вафель в потемневшей кастрюльке на плите, дребезжащий холодильник ЗИЛ и шелушащаяся краска потолка.

Я боюсь причудливых очертаний скомканной штукатурки и не смотрю вверх.

Из гостиной слышен приглушенный телевизор – заставка программы «Вести». Пульт замурован в лоснящийся полиэтиленовый пакет на тумбочке. Моя подружка, собачка Микки, тявкает в унисон экрану и виляет хвостом.

На столе граненые стаканы в железных подстаканниках. Крепкий чай «Три слона», рафинад и яблочное повидло на фарфоровом блюдце. Баночка лекарств, коробка шахмат. Вечер. Зеленый абажур ночника.

Дедушка сидит спиной к столу, у фортепиано, на котором вольготно расположился величественный деревянный орел. Раскрыты помятые временем желтые страницы нот, но дед играет по памяти «Хава Нагилу» и «Тумбалалайку». Бабушка вздыхает, убирая в очередной раз оставленную на кресле мандолину.

Окна открыты, и через погнутую синеватую сетку от комаров в комнату залетает робкий весенний ветер с ароматом сирени. На улице скрежещет трамвай и кто-то бьет о стену футбольный мяч.

В прихожей запах гуталина, сквозь створки шкафа выглядывает шершавый рукав пальто.

Я останавливаюсь перед зеркалом. На меня с интересом смотрит девятилетняя девчушка в синем спортивном костюме. Русые волосы чуть выше плеч, удивленные зеленые глаза, в руках плюшевый дракончик.

Музыка смолкает. Закрывается дверь. В подъезде сыро и темно.

Улица. В предзакатных солнечных лучах появляется трамвай и приглашает войти внутрь.

Я оборачиваюсь в поисках дома и не вижу ничего, кроме ровной зеленой травы, покошенного гаража и покинутой голубятни.

На дворе стояла нью-йоркская зима 2005-го. Мне было девятнадцать c копейками. Вот уже три месяца я жила в бруклинском районе Краун-Хайтс, в бейсменте 6 6 Бейсмент (англ.) – цокольный этаж частного дома, который зачастую сдается хозяевами. с подружками, училась в институте, гуляла по музеям, а по утрам покупала себе кофе в бумажном стакане с крышечкой – совсем как взрослая.

Теперь же, когда меня пригласил на свидание молодой человек из самой Австралии, все изменилось. Его звали Ави, или Авраам, он приехал в Америку недели полторы назад, а больше я о нем ничего не знала. Но очень хотела узнать.

Об Ави мне рассказали неделей раньше Хаим и Эстер Серебрянские. Они жили по соседству и, несмотря на почтенный возраст, частенько звали меня в гости, как и многих других студентов, оказавшихся в городе без семьи.

Хаим любил готовить, но у него так себе получалось, а может, он просто не хотел утруждать Эстер, у которой сильно болели ноги.

Я старалась помочь на кухне.

– К нам недавно заходил один мальчик, – сказал Хаим, доставая из духовки разваливающийся противень из фольги с чересчур загорелым картофельным куглом. 7 7 Кугл (идиш) – запеканка, традиционное блюдо восточноевропейской еврейской кухни. – Я думаю, тебе стоит с ним встретиться.

– А что в нем хорошего? – спросила я, неожиданно покраснев.

Хаим улыбнулся.

– Об этом ты узнаешь на первом свидании… Как у тебя со временем, скажем, во вторник?

Во вторник у меня были лекции по античной истории, но разве это может остановить желающих написать собственную?

Я летела с занятий, перепрыгивая через гулкие ступеньки института, по направлению к метро, чтобы успеть в сто первый раз пересмотреть гардероб, выпрямить утюжком волосы, – девчонки, вы мне на затылке распрямите? – навести марафет, разносить новые сапоги на каблуках, специально купленные накануне…

Разумеется, я страшно опаздывала. Сапоги по-предательски жали, соседки по комнате осыпали «дельными» советами…

Ровно в шесть раздался звонок в дверь. На пороге стоял высокий широкоплечий молодой человек в добротном сером пальто и черной шляпе. Он застенчиво улыбнулся и поздоровался.

– Вы Сара? – Я кивнула и про себя отметила большие карие глаза, овальные очки и по-детски открытую улыбку.

Мы вышли на Кингстон-авеню. Ави рассказал анекдот, я рассмеялась, приказала сапогам не давить и немного перестала нервничать.

В тот вечер в Нью-Йорке шел снег – первый, робкий, пушистый… Ави поднял руку, чтобы поймать такси. Из-за угла выехал дребезжащий, как Карлсон, драндулет и остановился около нас.

Смуглый водитель опустил окно, подмигнул нам и сказал по-русски: