Любовь Сушко - Тайна талисмана. Сны о веке золотом. Альтернативная история

Ценой невероятных усилий, после бесконечных ожиданий Павел Петрович стал русским императором, ему удалось достичь желаемого. Но путь его оказался кратким и кровавым.

Пожелание Екатерины Великой сбылось с небольшим опозданием. Молодой император очень гордился и дорожил кольцом, подаренным ему бабушкой – это был золотой перстень с рубином. Она утверждала, что получила его в те дни, когда сама взошла на престол, и не расставалась с ним, пока не передала внуку. И сам император с ним не расставался, когда был цесаревичем. Но в тот день, когда произошло непоправимое, перстень был на его руке. Когда злодеяние совершилось, и Александр вернулся к себе, рубин так сверкнул при свете факелов, что ему показалось, что на нем осталась кровь его отца.

В испуге и ярости он стащил торопливо перстень с пальца и бросил его в шкатулку с драгоценностями, и никогда больше не прикасался к нему.

Никто из близких не посмел бы напомнить императору о перстне. Но императрица-мать настояла на том, чтобы на нем появились инициалы императрицы Елизаветы. И в один из дней ее ангела ей был подарен кровавый подарок. Кому хотели отомстить царедворцы, никто не знал этого, и сам император вряд ли догадывался о том, что творилось в его окружении. Он полагал, что в коробке будет лежать перстень с изумрудом, который он выбирал для нее сам, но когда его жена открыла коробочку, и сверкнул рубин, он с досадой отвернулся, хотя и старался не подавать вида.

Елизавета отнеслась к происходящему спокойно. Молодая императрица давно научилась бесстрастно сносить все, что происходит вокруг нее, она улыбнулась и поблагодарила мужа своего.

Они не говорили больше ни о странной подмене, ни о проклятом перстне. В те дни они почти не общались, и только делали вид, что у них все замечательно, чтобы не давать лишних поводом для слухов и сплетен.

Она носила подарок мужа, потому что знала, что тот, кто сделал это, хотел добиться их окончательного разрыва и скандала. И в самые тревожные и горькие минуты, она долго смотрела на рубин, словно пыталась увидеть нечто, что навсегда осталось на поверхности кровавого камня. То, что просто так увидеть было нельзя.

Все обострилось в тот момент, когда на свет должен был появиться ее первенец. Словно вспомнив о проклятии, который он таил, императрица сняла перстень и положила его в шкатулку с драгоценностями. Тогда она уже почти не выходила в свет, и никто не мог заметить такой перемены.

Она не могла бросать вызов обществу и небесам в такой тяжкий для себя момент.

Девочка родилась 14 декабря 1800 года, до бунта осталось ровно четверть века.

В свой загородной усадьбе, заваленной снегом, граф Петр Ильич Самойлов сидел у камина вместе со старинным приятелем своим князем Вяземским, нагрянувшим к нему, словно снег на голову.

Они неспешно беседовали о прошлом и грядущем, вспоминали век золотой Екатерины, когда оба были молоды и совершили немало ошибок, но, судя по рассказам, ни о чем особенно не жалели. Они успели пережить эпоху Павла и вступили в век Александра Павловича. На этот раз век и на самом деле был новым и непредсказуемым.

И если на что-то и жаловался граф Петр, только на единственного сына и наследника своего Николая. Он оказался праздным бездельником, которого, по словам графа нельзя научить ничему полезному, да и не любит он ни столицы и ни усадьбы своей. Он и сам не знал, жив ли тот или нет, после того, как его пришлось спешно отправить в путешествие по Италии после очередного бурного скандала и связи с почтенной замужней княгиней.

– А дочь? – спросил у него князь, чтобы хоть как-то порадовать старика.

– Дочь здесь, со мною, но что дочь. И от нее мне не дождаться внуков. Анна совсем не интересуется тем миром и жизнью при дворе, а где, по-твоему, она должна искать себе мужа.

– Но ты мог бы и сам заняться этим, – напомнил ему князь.

– Да о чем ты говоришь, ей не нравится никто из тех, кто здесь бывал и с кем мы знакомы. И ладно, если бы она хоть в кого-то была влюблена, но нет, ей вообще никто не нужен. Кроме свободы она не ценит ничего в этом мире.

Он помолчал немного, а потом прибавил:

– Она видела пару раз нашу императрицу, и была потрясена тем насилием, которая та терпеливо сносит в своей золотой клетке, и дала мне слово, что никогда не примет никаких условностей. И замужество для нее непосильное бремя. Сколько я не говорил с ней, ничего не помогает.

Князь и сам видел, что и с прелестной дочерью, которой восхищались многие, не все так замечательно у друга его. Но что плохого в том, что девушка не будет набитой и пустой дурочкой, думающей только о нарядах, каждый год рожающей детей и закрывающей глаза на все похождения мужа своего?