Бичер - В Сибирь! В Сибирь!

Итак, выбор сделан. Ответ на наше письмо пришел только из Томска, не дожидаясь ответа из других городов, мы так и решили: едем в Томск!

Родители, видя наши серьезные намерения, решили нам не препятствовать. Это объяснимо. Все мы в нашей компании имели репутацию благополучных. Никому из родителей не пришло в голову опасаться, что мы можем пойти не той дорожкой, попадем в дурную компанию. Наверное, еще и потому родители были за нас спокойны, что мы собираемся ехать нашей дружной компанией, все родители хорошо знали каждого из нас.

Тем не менее, знакомые моей мамы изумлялись, как она отпускает единственную дочь в такую несусветную даль. На что мама им отвечала: «А что ждет ее здесь? Нет уж, пусть едет, я верю в нее. Пусть использует этот шанс найти свой путь. Если же я удержу ее дома, может случиться, что мы обе об этом потом пожалеем».

Прошли выпускные экзамены.

Готовясь к предстоящей поездке мы с помощью мам сшили себе одинаковые платья, платья к выпускному вечеру тоже сшили одинаковыми. На выпускном вечере девчонки из более обеспеченных семей ехидно отозвались о них. Нам досталось и за их одинаковость (как у детдомовских), за их бедность. Ну а нам было как-то ни холодно, ни жарко от их насмешек.

Где им было понять, что наши родители собирали последние гроши к нашему отъезду.

На выпускном вечере, разумеется, шла речь о дальнейшем выборе. Естественно, мы подтвердили, что уезжаем в Сибирь.

Вот когда начались обиды от одноклассников, которые постоянно язвили по поводу наших намерений. Оказывается, они совершенно искренне считали, что мы занимаемся пустой болтовней, что мы не собираемся на самом деле никуда уезжать. И тут они поняли, что мы действительно уезжаем через несколько дней. А обида их заключалась в том, что если бы мы убедили их в серьезности наших планов, они тоже хотели бы присоединиться к нам.

Мы-то не возражали, но организация нашего отъезда в Сибирь – дело серьезное, в том числе и с материальной стороны, и готовилась заранее. Все мы были из небогатых семей. Когда родители прониклись серьезностью наших намерений, понемногу в течение нескольких месяцев скопили денег на проезд до Томска и чтобы дать немного с собой на первое время, пока устроимся на новом месте. Т.е. я хочу сказать, что желание других наших одноклассников присоединиться к нам мы могли только приветствовать. Но их родители были не готовы к этому материально. О двух мальчиках мы жалели особенно. Один до последнего дня надеялся, что родители смогут собрать необходимую мизерную сумму, но не получилось.

Хочу еще добавить вот что. Я настойчиво просила Сергея отказаться от поездки. Я видела, что он все больше привязывается ко мне. Возможно, это было слишком самонадеянно с моей стороны считать, что он присоединился к нам только ради того, чтобы быть рядом со мной. Я же, чувствуя полное равнодушие к его чувствам, считала, что будет нечестно, что он поедет с нами в надежде в будущем связать наши судьбы. Я пыталась объяснить, как ему будет больно, если я встречу и полюблю другого парня в Томске, и как он будет жалеть о том, что он вообще поехал с нами. Сергей был неумолим. Может быть, он надеялся, что со временем сможет изменить мое отношение к нему, или свое отношение ко мне, не знаю. Но во время очередного нашего объяснения он довольно резко высказался в том духе, что я веду себя как эгоистка, отговаривая его от поездки, что я вообразила, что он едет только ради меня. На самом деле, по его словам, он также как все мы, хочет вырваться из глуши, хочет найти свое место в жизни, а я пытаюсь остановить его. Мне стало стыдно из-за моего высокого самомнения, и я прекратила отговаривать его.

К нашему удивлению, к нам все же присоединились еще два мальчика Коля и Лешка, о котором я уже писала.

Итак 9 отчаянных одноклассников были готовы к отъезду.

9 июля 1957 года на площадке перед автобусом, которым мы должны ехать до Орджоникидзе, собралась огромная толпа. Казалось, что весь наш небольшой городок пришел проводить нас в дальний путь. Прохожие, которых мы даже не знали, спрашивали, что за невидаль, отродясь, перед отправлением автобуса в Орджоникидзе не собиралось столько людей. И когда им объясняли, по какому случаю собралось столько людей, они останавливались, чтобы тоже пожелать нам счастливого пути и успеха. Толпа все увеличивалась. А мы цвели, ликуя, стараясь не замечать того, как родители наши украдкой смахивают слезы, отворачиваясь, чтобы скрыть от нас свою тревогу и печаль.