Александр Дорофеев - Прыжок назад

В пяти кварталах от бронзовых кобыл стоит трёхметровый памятник Камарону, то есть здешней карибской креветке. По словам дона Томаса, это натуральная величина – таких размеров достигали креветки, когда Святой Дух нисходил на остров в сезоны дождей.

Вокруг Камарона шесть пивных. Отсюда начинается дорога, которая ведёт вглубь сельвы и упирается в море на другом, диком, берегу острова. Все наши приезжают на тот берег встречать новогодний рассвет. Солнце каждый раз поднимается из моря, а всё же страшновато – взойдёт ли? Особенно обидно, если взойдёт над Кубой и Колумбией, над Канадой и Японией, а об острове Чаак позабудет.

Дон Томас Фернандо Диас обыкновенно с ночи поджидает солнце нового года. Загодя приезжает на зелёном «Ягуаре» – это у него велосипед с пятью скоростями, тремя колёсами и платформой, на которой помещается пара человек, если нужно подвезти. Такой велосипед называется трицикло.

На диком берегу дон Томас ложится в гамак под пальмовым навесом. Здесь прибой и ветер, потому что открытое море. Почти не слыхать, что рассказывает дон Томас Фернандо Диас в трёх часах до восхода.

– На этом берегу много лет назад нашли дона Хуана Андусе. Солнце тогда поднялось в облаках. Лучи тянулись по небу, а острова не касались. Все наши глядели вверх, а потом увидали, как дон Хуан Андусе выходит из моря.

Волны били его в задницу, он спотыкался, падал и протягивал к нам руки, в одной из которых был саквояж. Одет он был как Санта Клаус. Сейчас я думаю, дон Хуан сразу хотел покорить наши сердца образом святого. Что он там делал, в море у дикого берега, – не могу подумать, не знаю.

Тогда он признался, что медик и что из Франции. Оттуда, лучше сказать, пошло его семя.

Этот индивидуум, или персонахе, имел во Франции мадрину-крёстную с деньгами. Его родители тоже имели деньги, и он изучал медицину. Крёстная купила ему билет на галеон, который прибыл из Франции в Веракруз. Дон Хуан Андусе хотел было ехать в Мехико. Но вдруг узнал, что остров Чаак страдает без медицины. Вот что мы вкратце выяснили.

Да, я хорошо помню, как нас тогда терзала жёлтая малярия! И вот дон Хуан Андусе при таком стечении обстоятельств оказался на острове. Почему-то с другой стороны. Как я говорил, для меня это загадка.

Но дело было на восходе нового года и нового позапрошлого века. Недаром же дон Хуан Андусе оделся как Санта Клаус.

Он был молод, так я теперь думаю, и, конечно же, быстро влюбился в девушку из фамилии Ангуло. Женился на ней и завёл с ней семь дочерей.

Вскоре дон Хуан получил известие, что его мадрина в очень тяжёлом состоянии. Лучше сказать, при смерти. И он отправился во Францию оформить наследство, которое состояло из множества денег.

Прошёл не один год. Может быть, пять или шесть. Сеньора Фермина, жена дона Хуана, не знала, что думать – то ли вдова, то ли покинутая с детьми. Все наши склонялись к вдове. Поскольку уже настали времена, когда зародилась почта, и люди, если живы, давали знать о своём положении. А от дона Хуана Андусе не было никаких вестей.

Кузен доньи Фермины дон Мауро Клементе Ангуло, о котором при случае расскажу отдельно, всегда выказывал ей большое сердечное влечение. Вот он и перешёл к открытым поступкам – заходил, чуть ли не каждый день на кофе, дарил девочкам-сеньоритам туфельки, шляпки и ленты, приглашал любоваться закатом.

Они хотели друг друга, так я сейчас думаю. Или, лучше сказать, – желали. Они целыми днями бывало держались за руки. Своей левой рукой дон Мауро пожимал правую руку доньи Фермины.

И как раз в это время вернулся на остров Чаак дон Хуан Андусе. Не знаю, где он пропадал. Он объяснил, что лечил крёстную-мадрину и неотлучно находился у её изголовья, в предместьях Парижа. Может быть и так, однако мадрина всё же умерла.

Известно, что дон Хуан вернулся с мешками денег и разделил наследство между дочерьми, они уже были сеньоритами. Вот из них-то и вышла мама капитана дона Клаудио Канту, которую звали Эмилия Андусе. А также вышла мама дона Оскара Кольве, которую звали Анита Андусе. Лучше сказать, все семеро дочерей дона Хуана Андусе положили начало известным и достойным фамилиям нашего острова. Одна из них, Ортензия, стала женой дона Валерио Риверо, человека, который имел в порту Ишкалак шесть огромных плантаций кокосовых пальм. Сначала он был компаньоном своего племянника дона Оскара. Но потом они рассорились. Не знаю, зачем. У дона Валерио осталось большое ранчо в Санта-Рите, где он разводил скот и павлинов. Впрочем, все деньги были от жены его – от Ортензии Андусе, дочери первого медика на нашем острове дона Хуана Андусе.