Евгений Фролов: Возвращение к себе

Т/О «НЕФОРМАТ» Издат-во Accent Graphics Communications, Оттава, 2018

Электронное издание

Правда этой истории лишь в существовании человека, который дал мне стремление быть в этом мире, нацелив меня на себя, и в которого я влюблён.

Реальный мир принёс знакомством с ней только страдания, но как вкусен этот, объятый истинными чувствами плод, внутри которого мякоть, дающая пьянеющую радость и ядовитое ядро… Вот его и укусил я. Он вернул меня в мой мир болью, но и одурманил, строя великолепие нашего общего будущего в голове.

Эти отравленные мысли сквозь сердце через кровь проходят каждую секунду, и только ими я живу теперь. Болен я, колотит перед сном – сердце бьётся словно зверь, запертый в клетке. В темноте всё рвусь вперёд, в ту сторону, где я ещё вчера свет рассвета наблюдал. Я помню, я хочу туда, но стены есть. В них заперт я, бьюсь и разбиваюсь об свои стены разума. Боль и кровь, но не понимаю я, на свободе хочу оказаться.

Мне, главное, силы не копить, а то – один рывок, и в один момент погибну, так и не поняв, а так хоть время проживу в мучения, но с живой тоской, что только и осталась от меня.

Где шёпот перерастает в крик, вдогонку он зовёт тебя, но слышен тебе лишь рык, прогоняющий тебя. Что слёзы зверя для тебя, он же зверь, в нём только злость, а потому не жалко, но сердце у него милее зайца. Да, душа полна кровавыми деяниями, но она хотя бы есть. Ты дразнишься, вот и в гневе я, но не моя вина, и нет для вас приятней зрелища, когда приносят в жертву тех, кто верен «был» вам. Как нравится смотреть, как приручают диких.

Это не здравый смысл, но почему в нашем мире признание в любви карается угрозой быть отвергнутым. В этих словах вся прожитая жизнь до настоящего времени и как кодовое слово перед закрытой дверью в счастье.

Срывать должно ветром дуновения этих слов, как в шторм, в котором не подвластен ты себе от его безумия.

Слова любви – мужское горе. Сравнить их можно пулей в сердце, в тот момент, когда она ещё не убила, но уже прикоснулась. Но для кого он жмёт курок, когда у каждой свой патрон.

О каждом ярком цвете, что в жизни мне встречались, хочу поведать, вспоминая их, глядя на тебя.

Ты далеко, но влюбленность как орлиный глаз. Всё вижу, а высота – всего лишь высота.

Красив огонь, и пока горит, он дарит свет, тепло, уют, но догорают угольки, оставив чёрный, никому не нужный пепел. Никто не знал, от чего был этот огонь – огонь есть огонь. А в нём горели печаль и боль, зажжённые искрой безумия.

А ты, почему ты боишься быть со мной одним огнём!? Ты не обожжёшься – мы не дрова, горящие в нём, а огонь, сжигающих их. Давай сожжём в них наши страхи! Дни приближают, так давай умрём одной косой без страха остаться одному.

Кто красит в краски бесцветные лица – не смейте приходить ко мне! Ваш грим стечёт от моего света, которым я горю лишь для Одной.

Не страсти ждут мои глаза, но руки мои будут как хрусталь держать тебя.

Всё грязное, что есть во мне, не смею повернуть языком к тебе.

Вот те желания, которые во мне по тебе. Они не произнесутся вслух. Я ждал и буду ждать тебя и умру один, нет верности другим дарить себя. А может, жизнь для нас – испытание, разлучившее нас на какое-то время?

Тогда я полон сил пройти весь путь, и ты иди – мы ждём себя.

Да, всё красиво, но сомнения всё рубят.

Что если жизнь одна способна сблизить нас. В гневе снова! Что сделать, чтобы были мы вместе? Может, ты не знаешь, но я уверен. Приходи ко мне, не думай, а, главное, не ищи.

Я почти плачу от бессилия. Вот я и моё тело, но в голове ты занимаешь место, что от злости прогнать есть желание, но это будет конец.

Вот потому я и мечтаю, прокладывая в голове своей свой путь к тебе.

Всё правда до последней точки, а теперь галлюцинации от яда под названием «влюбленность».

Отвергнутая любовь даёт новые возможности. Да, боль, но боль эта как от проросших крыльев – они разорвали твоё спину, но теперь ты умеешь летать.

Строчку за строчкой пишу о Тебе. Всюду исписанные клочки бумаги – целый том преподнесу тебе.

Радуга от пролитых слёз взошла, и она видна в моей улыбке. Как воды океана Душа спокойна, утихшая от шторма.