Жанна Светлова - Волшебный хлеб. Сборник рассказов

Евгений Петрович поблагодарил дарящих и пообещал повесть картину на самом видном месте в своем доме и всегда любоваться ею. В ответ Босс пообещал навестить именинника и убедиться в исполнении обещанного. Затем шеф поблагодарил устроителей банкета и всех присутствующих, пожелав, как можно чаще встречаться с коллегами в неформальной обстановке. Банкет закончился, и я с облегчением вздохнула, сбросив с плеч неприятные для меня хлопоты.

Прошло около трех месяцев после банкета. Шеф сильно похудел и все время ходил мрачный и чем-то озабоченный. Но я считала, что при его рабочей нагрузке он, видимо, сильно устает, и не придавала его виду особого значения.

Однажды придя домой и быстро приготовив ужин для своих домочадцев, я уселась передохнуть от домашних забот в кресло с книгой в руках, как тут же раздался звонок телефона. Я с большим неудовольствием подняла трубку. Звонила жена Евгения Петровича, Галя, с которой мы были в дружеских отношениях, нечасто, однако, обременяя друг друга телефонными разговорами.

–Машунь, привет! – сказала Галина. – Я тебя не оторвала от дел?

–Нет, – ответила я. – Минут двадцать я в твоем распоряжении, – сразу ограничила я продолжительность разговора.

– А что будет через двадцать минут? – поинтересовалась шефиня. – Но я не успела ответить, так как она заявила, – ладно, уложусь в отведенное время, ваша светлость!

– Ну, давай! – позволила «моя светлость».

– Скажи мне, только честно, Маша, тебе понравилась картина, которую Босс со «своей» подарили Жене?

– Нет, – честно ответила я.

– А почему? – заинтересовалась Галина.

– А что там, собственно, может понравиться? Я, конечно, не знаток живописи, но мне больше по душе пейзажи, натюрморты.

– Вот именно! – одобрила мой вкус жена шефа. – Зачем «этой» нужно было дарить Жене портрет какого-то колдуна?

– Не знаю! Может у нее вкус такой и ей эта картина очень нравится?

– Черта с два! – заявила моя собеседница. Эту картину она подарила с каким-то недобрым умыслом.

– С чего это ты так решила? – опешила я.

– Ты не поверишь, но эта картина меня удручает. Она несет нам страшную беду, чует мое сердце!

– Да ладно тебе, не нагнетай обстановку! – старалась я успокоить Галю. – Сними ее, раз она тебя так нервирует, и не выдумывай всякую ерунду.

– Я и не выдумываю, но факты упрямая вещь! Женя просто на глазах тает, ходит ужасно подавленный, стонет ночами, или встает и идет в зал, ложится там на диван под картину, и через полчаса мы имеем сердечный приступ. Уже дважды неотложку вызывала.

Позавчера привела я к нам со школы внука, веселенького, здоровенького. Уложила спать на злосчастном диване. Ночью – температура сорок, рвота, все болит! Забрала его к себе в кровать, напоила молоком с медом. Через двадцать минут – температура нормальная, ничего не болит, чувствует себя прекрасно!

– Послушай, – сказала я. – Если ты уверена, что картина несет вам беду, почему не выбросишь ее ко всем чертям, и дело с концом.

– Так в том то и дело, что Женя не разрешает мне ее трогать. Он, видите ли, обещал Боссу повесить ее на самое видное место, на самое лучшее в доме.

– Объясни ему, что самое лучшее место для этого произведения – помойка, и отнеси ее туда.

– Ты знаешь, – сказала Галя, – я до нее дотрагиваться боюсь. Я тут со зла взяла и ткнула ее ножом, а теперь у меня рука сохнет.

– Как сохнет? – ужаснулась я.

– Как плеть! – ответила она.

– Что же делать? – заволновалась я.

– Не знаю! – заплакала Галя. – Поверь мне, эта картина погубит всю нашу семью. Я хотела ее завесить, так Женя орал на меня, что я просто спятила и несу полный бред. Машунь, поговори с Ириной. Она Люськина подруга, может, что знает.

– Мне что, ей рассказать про весь этот кошмар? Не вижу ничего в этом разумного!

– Нет. Рассказывать не надо, но расспроси ее осторожненько, может она что-либо знает про эту картину.

Я пообещала, но, обеспокоенная происходящим, попросила Галю никого к картине не допускать и не ложиться под нее.

– Да я стараюсь! – устало ответила она.

Утром, я как бы мимоходом заглянула в ассистентскую и спросила, не идет ли кто в буфет со мной чайку попить. Ирина тут же присоединилась ко мне. Мы набрали только что испеченных пирожков, взяли большой чайник чая и уселись за стол. Разговор долго вертелся вокруг погоды и наших болячек. Мне это уже начало надоедать, и я сообщила, что на выходных ходили всей семьей в Третьяковку, получили огромное удовольствие.