Ольга Сорокина - Гейм Овер

На секунду мне показалось, что я явно ослышалась или что заговорил некто другой, но точно не мой отец. От удивления я перестала разглядывать машины и повернулась к нему лицом, чтобы заглянуть в глаза и убедиться наверняка.

– Повтори, пожалуйста, ещё раз, я, кажется, не расслышала.

Широко улыбнувшись и бесспорно возгордившись собой, мой отец засиял, словно маленький ребёнок.

– Что бы ты хотела получить в качестве подарка на свой день рождения?

– Ты хочешь услышать честный ответ или мне ответить по уставу? – хладнокровно спросила я, встретившись взглядом с водителем через зеркало заднего вида.

– Перестань уже паясничать, – слегка возмутился он. – Конечно, я хочу услышать твои настоящие пожелания.

– Ну, хорошо, – не заставила я его ждать. – Ты сам напросился, если что. Так вот, – обратила я всё его внимание к себе, – я хочу или лучше не так… я просто требую, чтобы ты, наконец, отстал от меня и больше никогда не трогал. Мне надоело быть куклой в твоих руках, меня достало каждый день изображать из себя счастливую и довольную дочь нефтяного магната, мне осточертело наблюдать кругом одно лицемерие и бесконечную зависть. Но что я ненавижу больше всего, так это – твои деньги! Всё, что прошу – оставь меня в покое…, – уже теряя силы, выговорила я, в надежде, что хоть немного достучалась до него.

Он медленно отпустил мою руку и, отвернувшись от меня, что-то пробормотал.

– Алёна, я абсолютно не понимаю тебя, – кажется, впервые за всю жизнь искренне ответил он. – У тебя есть абсолютно всё. Ты можешь купить, всё, что пожелаешь, уехать куда заблагорассудиться. Тебя знает, чуть ли не вся страна и всё, чем я сейчас занимаюсь в итоге, достанется именно тебе…

– Ты снова говоришь только о деньгах, провались они пропадом! – почти выкрикнула я, теряя последние остатки самообладания. – Всё, что мне когда-либо бы было нужно от тебя, так это твоя отцовская любовь и поддержка, а не твои деньги. Но сейчас, мне не нужно даже этого, потому что я, представь себе, выросла! Я взрослый человек и хочу жить так, как хочу этого именно я, а не ты.

– Ты ещё ребёнок и сама не понимаешь, что говоришь…

– Прекрати! – резко перебила я. – Это ты ребёнок, если даже не хочешь понять элементарных вещей. Ты думаешь только о себе и своём имидже, абсолютно не заботясь о моих желаниях и тем более моей свободе действий. Ты – эгоист!

– Не правда! – остро отреагировал отец, тоже повысив голос. – После смерти твоёй матери, я пообещал сам себе, что я сделаю всё, чтобы ты была счастливой и ни в чём не нуждалась.

Почувствовав резкую боль в височной части, я поняла, что всё бесполезно и мой отец никогда больше не сможет понять меня, никогда…

– Ты даже не называешь её по имени, – шёпотом произнесла я, рисуя в воображении уже плохо узнаваемый образ своей мамы. – Михаил Петрович, – громче обратилась я к водителю, – откройте двери.

– Нет! Михаил, я запрещаю вам это делать, мы едем дальше, – железным тоном скомандовал отец.

– Михаил Петрович, пожалуйста, откройте. Я не могу больше находиться здесь, – и, встретившись с ним в очередной раз взглядом в зеркале, я вложила туда столько надежды, что оставалось только заплакать.

– Я сказал – нет! – прикрикнул он на меня, пытаясь раздавить своим надменным взглядом. – Если вы откроете ей, я вас тут же уволю.

– Только попробуй! – стала и я угрожать подобно ему. – Это мой водитель, и ни с каким другим, я больше никогда в машину не сяду, понятно тебе?

Опять посмотрев в растерявшиеся глаза Михаила, я видела его замешательство, но тут же услышала характерный щелчок открытия всех дверей и быстро среагировав, вылетела на улицу.

– Алёна! – раздалось за моей спиной. – Вернись обратно!

Сделав вид, что этот человек мне совершенно не знаком, я отчего-то улыбнулась сама себе и, проходя через лабиринт стоящих в пробке машин, уже ничего не боясь, двигалась вперёд. Повалившие пушистые снежинки приятно таяли на моём лице, придавая бодрости, а может даже гордости, что я, наконец, решилась дать ему отпор.

Обернувшись, я увидела, как он сел обратно в машину и даже не попытался остановить меня. Вот и вся любовь. Ну, а что я хотела, чтобы он погнался за мной и стал умолять остаться, просить прощения и другие подобные сентиментальности? Он не способен на это, да и к тому же постоянно боится, что его кто-нибудь пристрелит ненароком. Трус…

Обойдя ещё несколько машин, я вышла на тротуар и пошла не торопясь, особо не задумываясь над маршрутом. Одно я знала точно, в институте сегодня мне делать нечего. Если быть откровенной до конца, мне никогда нечего там делать, потому что отличный балл поставят и так, за то, что я дочь самого богатого нефтяника в стране. Им безразличны мои знания, моя внешность, мои интересы… им нужны только деньги моего отца и получив их, я автоматически становлюсь умницей, красавицей и разносторонней девушкой. Как противно, у меня нет больше никаких сил, терпеть всё это…