Ольга Сорокина - Гейм Овер

– Вы не боитесь, что вашу игру признают антисемитской? – допытывался всё тот же журналюга.

– Бросьте! – откровенно фыркнул я. – Неужели лучше, если все эти люди и, правда, возьмут в руки вилы, топоры и пойдут вырезать неугодные им народы? Здесь всё виртуально. Это фантазии, тайные желания, если хотите. Выплеснув свои эмоции, они успокоятся и пойдут мирно посапывать в свои постели. Это не так уж и плохо.

– Может, это и не плохо, – громко произнесла какая-то бабулька в чёрном, – но в мире и без того хватает озлобленных фанатиков разнообразных течений. К чему провокации?

Напористость горе писак стала открыто надоедать. Обсуждение пошло совсем не в мою пользу, пора завязывать с этим.

– Постараюсь объяснить более доходчиво, – стал я разжёвывать каждое слово. – Всё, что происходит внутри моего царства – это желания посещающих его людей. Никто, ни к чему и никого там не обязывает. Если бы кому-то не понравилось, не думаю, что я достиг бы таких результатов. Следовательно, всех всё устраивает, они довольны. Им нравится пребывать в состоянии войны, вражды, выяснения отношений. Кстати, многие наоборот впадают в любовь и даже находят себе там реальных партнёров. Если не верите, можете спросить у присутствующих здесь игроманов. Их здесь почти половина зала, – улыбнулся я. – Так что, пока есть спрос – будет и предложение.

– А как обстоит дело со смертью?

– Как и в любых других играх – персонаж бессмертен. Но… у нас есть одна отличительная особенность. Вы можете подать заявку о том, что ваша судьба вас не устраивает и вам организуют достойные похороны, виртуально конечно, – засмеялся я и многие из зала.

– Убийца! – пронизывающе звонко раздалось с последнего ряда. – Ты – убийца!

Сначала я опешил от столь непосредственного заявления, но уже через мгновение это стало даже забавным.

– Позвольте, сударыня, в чём дело? – спокойно уточнил я у растрёпанной тётки, непонятного телосложения и ещё более неопределённого возраста.

– Люди! – ненормально заорала она. – Не верьте ему, он – убийца, – стала она тыкать в меня пальцем, одновременно приближаясь к подиуму. – Мой сын умер из-за него. Это всё он виноват, он! Смерть моего сына теперь лежит на его плечах. Он виноват, он, – чуть ли не выла бешеная тётка, всё так же грозно указывая на меня своим крючковатым пальцем. Присутствующие фотографы сразу защёлкали, засуетились, выстраиваясь перед ней полукругом.

Её растрёпанные пепельные волосы залезли ей прямо в рот, затуманенные глаза выкатывались, а вся одежда, точнее лохмотья напоминающие одежду, делали её схожей с бабой-ягой.

Только этого мне ещё не хватало. Что за маскарад?

Охрана сразу же ухватила её под руки, но это, видимо, только раззадорило эту сумасшедшую. Она стала извиваться подобно змее, кусать руки моей охране и с пеной у рта продолжать кричать, что я убийца.

– Оставьте эту несчастную женщину, – подключился тот самый журналист. – С чего вы сделали такие выводы? Поясните нам.

– Уводите, – распорядился Олег, и охрана тут же потащила её к выходу.

– Ты заплатишь за это! Чудовище! Чтоб сгнить тебе – убийца!

Дверь резко захлопнулась и в зале воцарилась оглушительная тишина. Все перевели взгляд от двери на меня, журналисты уже яростно строчили, щёлкали диктофонами, фотоаппаратами.

– Как вы это прокомментируете, Артём Владимирович?

– Итак, – невозмутимо подхватил я, улыбнулся и, кажется, вовсе избавился от головной боли. – Предлагаю не заострять внимания на случившемся инциденте. Эта бедная женщина явно немного не в себе. Поэтому, на этом можно остановиться и начать, наконец, праздновать.

Упоминание о еде заставило всех мгновенно позабыть о только что орущей старушенции, и все наперебой потянулись к банкетному залу. Проводив всех скользящим взглядом, можно было подумать, что все эти людишки только и пришли, чтобы как набить свои животы. Стадо…

– Артём Владимирович, значит, в вашей игре можно умереть не только виртуально, но и реально? – издевательски ухмыльнулся журналист.

Спустившись вниз, я не спеша двинулся в сторону этого выскочки. Завтра от его имени, да и чахоточной газетёнки, которую он представляет, не останется и следа, это уж я обещаю. Мало того, что ко мне заявляются клиенты из шестой палаты, так мне ещё могут задавать, подобные вопросы?

Подойдя к нему вплотную, я презренно уставился на него, давя его своим взглядом.

– Сколько?

– Сколько?! – изображая из себя непонимающего дауна, переспросил он. – В каком смысле, сколько?