Бывало, мы покупали батон белого хлеба, разводили костер и жарили «гренки», пока свора дворовых бабулек нас не разгоняла. Естественно, мы никогда не давали им поймать нас на месте «преступления» и удирали, едва завидев их издалека. В округе не было ни одного дерева, на которое мы бы не залезали. Но у нас был и любимый тополь, росший метрах в трех от мусорки, на широких ветвях которого мы с Алиской проводили многие летние вечера, разговаривая о всяких пустяках или мечтая о чем-нибудь приятном. Люди всегда мечтают о приятном, и это их возвышает. Во дворе или за двором у нас всегда был свой «дом»: летом – шалаш в кустах, зимой – снежная крепость.
Наша небольшая компания вполне заменяла дворовую шпану. И, так как я была старшая, все шишки за наши проделки сыпались на меня. Но меня это не огорчало, я и сама частенько была зачинщицей. А какой адреналин! И сколько было у нас с Алиской всего… Интересно, какой бы она была сейчас? Но ее больше нет.
Через день мы с Лидкой встали рано. В тот день все во дворе встали рано, чтобы проститься с нашим Лисенком. Была середина апреля, и кое-где еще лежал грязно-серый снег. Только солнца в тот день не было. Солнцем была Алиса. И это солнце закатилось навсегда.
Тогда я впервые видела ребенка в гробу. Это самое ужасное зрелище. Разве можно представить себе что-то более нелепое, чем смерть в таком возрасте? Было прохладно и жутко. Маленький белый гроб, на крышке – фотография улыбающейся Алиски-первоклассницы с букварем. Алиса лежала, будто живая и, казалось, вот-вот откроет глаза, но ее бледное лицо, уже не похожее на детское, выражало серьезное спокойствие, и становилось страшно. У изголовья стояли ее родители. Их лица выражали… нет, на них вовсе не было лиц. Все пытались успокоить их, поддержать. Но чем тут можно успокоить, чем помочь?
Помню, тогда, на кухне, я сказала рыдающей Лидке, сообщившей мне эту жуткую новость: «Не плачь, Лида. Может, все это неправда».
1
Мы выехали из Москвы часов в восемь вечера и были в Сатино лишь к полуночи. Все из-за пробок в городах, которые мы проезжали мимо. И все-таки хорошо, когда есть машина. Нас подвезли Сашкины знакомые, отдыхавшие в соседнем домике. Если б мы поехали на электричке в пятницу вечером, то, вероятно, остались бы без ног, так как пришлось бы всю дорогу стоять. Ведь по пятницам все дачники собираются в деревни. Но, пока мы добирались, я иногда все же думала, что электричка – это не так уж плохо. В маленьком Форде Фиеста оказался очень жесткий салон. Когда машина остановилась у Сашкиного домика и все вышли, я почувствовала, как гудит мой зад. Прощаясь с водителем и его женой, мы с Сашкой на месте разминали затёкшие ноги, а я мысленно проклинала эту лилипутскую колымагу и надеялась, что обратно на ней ехать не придётся. Зря надеялась.
Нас встретила Сашкина бабушка Марья Сергеевна и его младшая сестра Оксана, вредная, жутко воспитанная девятиклассница. Она отвратительно общалась со взрослыми. Но так как мне было восемнадцать, и разница в годах казалась небольшой, мы вполне сносно ладили.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.