Марк Шатуновский - Сверхмотивация

Вы замечали, что автомат Калашникова и на вид, и на ощупь сходен с анатомией советского человека? Сухопарого, прогорклого, непредсказуемого, но в общем-то надежного . На него естественным образом ложится рука с незатейливой татуировкой «цени любовь и береги свободу», он соприроден «семейным» трусам и папиросам «Беломор» . И автобусу «ПАЗ» тоже, и орбитальной станции «Салют», и осьмикончному крестику на шнурке, и газете «Правда» . Только вот правда у Шатуновского не может уместиться в газеты, его публицистичность скорее интонационна, чем семантична . Правда растворена в воздухе, она пропитала собой все наподобие табачного дыма страстных бесед и одиноких размышлений .

Поэт инстинктивно бежит толпы, думаю, в сознании Марка четко очерчивается и категория «черни», это наследие сословного признака отечественной интеллигенции, берущего свое начало из взаимоисключающих «Вихрей враждебных» и «Боже царя храни» . Он чутко, порой болезненно реагирует на политические события, яростно их не приемлет, чувствуя в происходящем возврат к прошлому, но это боль и гнев частного человека . Хрусталик его глаза, настроенный еще в эпоху перемен, преломляет нынешнюю жизнь с другого конца ретроспективы, но в этом и кроется главный талант постоянства человека, присягнувшего когда-то гуманитарным человеческим ценностям .

Или

Именно настойчивой приверженностью идеалам молодости объясняется ровное уверенное движение его творческого пути: собранные в книге стихи написаны в самое разное время, но я не осмелюсь сказать без предварительной справки, когда такое-то и такое было написано . На вкус экспериментаторов стихи Шатуновского традиционны, но опыт искусства (как минимум ХХ века) убедительно доказал, что мы в своей работе неизменно попадаем в круг вечного возвращения – сейчас, когда порыв бесплодного внешнего и внутреннего поиска исяяк, его стихи звучат удивительно современно . Женщины ликуют: в моду входит удобная одежда, телесные пропорции более не подлежат строгому надзору со стороны законодателей мод . И речь звучит так, как ей привычней и удобнее .

Алексей Парщиков пишет об авторе в письме из Кельна:

« Техника у него покрыта не испариной, а инеем – она классичн а . Они как-то хором с Ерёмой отстаивали классический стих и по-детски радовались такой плотной однообразной версификации . Он поразительный поэт, классик современного очуждения . Отталкивание? Да, есть, иногда дрожь пробирает от ёрничества, когда о н о душе пишет как о системе шлангов из анимации Яна Шванкм айера, а о людях иногда так, что Декарт бы содрогнулся и собака Павлова заговорила бы . Задача Марка – загнать позитивизм и всех атеистов (если есть такие – он в этом сомневается) в нору и учинить там Воландовский праздник . Человеческие куклы, и здыхающие на посленей ступеньке логики, в пустоте, в полупар аличе – этого у него немало . Он на самом деле художник гротеска . Иногда его литературный голос овладевает им самим, тогда он пишет лирику, продиктованную его героем, отнюдь не ангелом . Марк мне как–то говорил, что его не понимают и говорят о характерном холоде . Возможно, я сам, на семинаре у Ковальджи так выступал: впечатление механического космоса 18 в . , перенесённое в нынешнюю среду бесконечного размена, напрашивается . Тут нет теплоты, к которой ты тянешься последнее время, но искусство, с которым Марк формует свои твёрдые вещи, дается только ему» .