Максим Калинин: Медленная Луна

Ночь к перемене погоды
Дунула в рог.
Слепок с лица Природы
Сделал Ван Гог.

Струи дождя не соосны.
Молний буза.
Звёздного ветра космы
Хлещут в глаза.

Старая чёрная кожа
Слезла с небес.
Новую, чёрную тоже,
Видно в разрез

Глаз, ошалевших от шума
Красок живых.
Переработана дума
В замысла жмых.

Из кулаков по птице
Выпустит Бог.
Истину на роговице
Спрячет Ван Гог.

Необоримо горестей обилье,
Существованья поджимает срок,
Но сердце ускоряет кровоток,
Небесное услышав сизокрылье.
И в этот миг ему придутся впрок
Далёкого пейзажа многошпилье
И царственного воздуха глоток.

Ещё рассвет не отразился в росах,
И раскатила штуку полотна
За край небесных пажитей луна.
Ещё душа теряется в вопросах,
И явь не отличается от сна.
Но видишь, с глаз упала пелена:
Уходит ночь со звёздами на косах.

В садах бугрятся лиственные кроны,
Источены тенями там и сям.
И солнца луч, прозрачный по краям,
Ввек не расплещет тёмные затоны.
Древесный мир, храня свои законы
Следит за нами из бездонных ям.
Темны деревья и темны иконы.

Встречает сад смородиновым звоном
Вошедшего в полуденную сень.
Кричит мгновенье: «В стих меня одень!
Во времени хочу остаться оном!»
И всю траву, стоящую в зелёном,
Ты наречёшь названьем «одолень»,
И ветер прошумит по звонким кронам.

Злокозненный, блистающий, блажной
Июльский дождь шатается по саду
И, подпирая влажную ограду,
Мечтает сделать ночь себе женой.
А тьма идёт дорогой окружной
И капля ослепительного яду
Вольётся в сон недорогой ценой.

Пейзажа верхневолжского отрез:
Кусок реки, чтоб сосны отражались,
И вызывали трепетную жалость
Два облака, оставшиеся без
Пристанища в обители небес —
Их призрачность, узорчатость и талость
Поглощена всеядностью очес.

Мгновенно всё меняется вокруг
В июльский зной, прозрачный и текучий,
Как только день копеечною тучей
Закроет солнца драгоценный круг.
И безмятежность выскользнет из рук,
Едва услышишь ветра шип гадючий
И грома сокрушительный матюг.

Окраины – в берёзовых дождях.
Спадают ветви струями косыми.
И день идёт, подошвами босыми
Сухой травы размётывая прах.
И зелени решительный размах
Стеною наземь рушится, где имя
Июля остывает на устах.

Потеряно живительное слово,
Которым открывались двери в лес
И сумрак победительных древес
Не выступает с предложеньем крова.
А ты под сень ветвей заходишь снова,
Но след лешачий в ельнике исчез.
Осталось – прочь и вспять не будет зова.

Осенний ветер обжигает хлёстко,
Как будто кожу ты забыть надеть.
Деревья изменили облик – медь
Звенит в румянце деревца-подростка.
А в небе – собирается темнеть,
Где полумесяц закреплён не жестко