Владимир Губайловский - Судьба человека

Снег выпал ровно на Покров.
Язычество второго рода
здесь явлено без перевода.
Впечатан распорядок строф,
как в почву тракторный протектор.
Земля лежит, как мертвый Гектор
или поверженный Патрокл.

Снег выпал ровно на Покров.

Он так уютен, так понятен,
почти лишенный белых пятен,
стоический суровый мир!
Промыты Логосом детали
и представления. Едва ли
здесь место есть для черных дыр.

В словах Хрисиппа и Зенона
так много истинного тона.
Круговорот не есть тупик.
Скорей, симметрия пространства,
чье движимое постоянство
способен выразить язык.

Классический Платонов полис —
единственный, по сути, полюс
для эллина, когда бы он
ни жил. Но Аттика Перикла
распалась так же, как возникла,
на краткой паузе времен.

Как хорошо под этим небом
присесть на гальку. Пресным хлебом
насытить голод, отхлебнуть
вина из новенького меха
и думать о природе смеха
и слез, нащупывая суть.

Прибой дотянется, оближет
босые ноги. То, что движет
волной и ветром, движет мной.
Мы слиты общим постиженьем,
одним дыханьем и движеньем,
и замкнуты на круг земной.

Но в предопределенном мире,
конечно, у́же или шире
шагнуть нельзя, и потому
нам достается так немного,
что каменистая дорога
по силам даже одному.

Но, пережив ожог свободы,
уже нельзя, как в оны годы,
соблазн трагической вины,
списать, как случай, колебанье
струны или упругой ткани,
той, чьи края закреплены.

Аттический комедиограф
глядит на звездный гиероглиф,
а пишет о своем мирке.
Снег падает на хлопья пены,
на белый пеплос Поликсены,
и Тень стоит невдалеке.

Диоген Охломону 1 1 Охломон – от греческого «охлос» – толпа. Судьба неизвестна, сочиненья, скорее всего, обратились в дым. Впрочем, это случилось не с ним одним. Возможно, саркастический псевдоним. шлет привет.
Не далее как вчера, чуть свет
выходит Анаксагор 2 2 Анаксагор в основанье всего положил Ум.
на косогор,
ему навстречу Парменид 3 3 Парменид говорил: Cogito ergo sum, или что-то близкое в том же роде, правда, в греческом переводе. Излагал свои сочинения в виде поэм, не стеснялся ритмических подпорок чем и дорог. Встреча философов маловероятна, но многочисленные белые пятна в биографии и того, и другого не исключают такого.
семенит
и говорит:
– Человек – это мера! 4 4 Фраза, судя то тону и напору, принадлежит Протагору. Довольно загадочная фигура. Есть мнение, что ему принадлежат многие платоновские диалоги. По этому поводу существует целая литература, и рано еще подводить итоги.
Анаксагор отвечает:
– Какого, простите, хера,
Вы развешиваете у меня на ушах вашу лапшу?
Отвали на семь шагов – по числу планет, а то укушу.
Парменид возражает:
– А ты Платона знаешь? А Сократа?
а бабу его лысую? 5 5 Сократ был лыс как колено. Несомненно искаженье фактов, обычное в эклектическом стиле: У Ксантиппы волосы были. А чего тогда ты
тут выеживаешься? Уйди
с моего многотрудного пути.
В общем, вырвали друг другу по полбороды.
В этом, друг Охломон, еще нету большой беды.
Одному стоику на пиру
в полемическом, сам понимаешь, жару
просто откусили нос.
Стоически перенес. 6 6 Источник, скорее всего, точен, как это ни странно. Вероятней всего ссылка на Лукиана – «Философы или пир лапифов» – довольно свободное переложенье известных мифов. Мужчина, вероятно, находился в состоянии покоя или атараксии. Такое поведенье было довольно широко распространено, во всяком случае, приветствовалось как идеал. Лосев, в пятом томе «Эстетики», отмечал, что стоик и бесчувственное бревно не одно и то же, хотя и очень похоже.
Обдумывай сказанное, Охломон, днем и ночью,
и ты убедишься воочью,
что тот, кто живет созерцаньем бессмертных благ,
тот удостоен сих,
тот бессмертен. Так!
(В оригинале латынь: Sic!)

Автор жил, скорее всего, в Риме.
Типичный подонок
(обитатель дна). Ходил по бабам,
с ними
был добр и тонок.
Страдал малокровьем.
В связи со слабым
здоровьем
любил пожевать латук,
и мальчиков, иногда сразу двух.
Зимой ночевал в котельной при Термах Нерона,
завернувшись в попону.
Настоящий философ, замечательный человек,
истинный грек.
В возрасте 83 лет и 7 дней
переменил этот мир на иной.