Виктор Золотухин - Радиоточка

Собственно, бежать ей было некуда. Зайдя в родной мусоросборник, она села на бетонный пол и привалилась к пухто 1 1 Пухто – контейнер для мусора (прим. автора). . Тело ее мелко тряслось от страха. Обиды на мужа не было. Был только животный страх. Обида, может быть, придет потом.

Перед Райкиными глазами стояло лицо мужа – отсутствующий взгляд хищной птицы. Дворничиха попыталась смахнуть набежавшую слезу, но ей помешала куриная кость, торчащая из глаза.

Оперативка на областном радио началась нетрадиционно.

– Попрошу остаться только журналистов, – сказал Николай Анатольевич Гуров.

Николай Анатольевич был заместителем председателя областной государственной телерадиовещательной компании. В его непосредственном управлении находилось такое подразделение, как областное радио.

Гуров был крупным, но не толстым мужчиной. Все в его лице было гармонично: зеленые глаза, чувственный, средних размеров рот, светло-русые коротко стриженые волосы. Нарушал гармонию только тонкий и длинный нос. Сейчас этот нос был покрыт капельками пота. Это означало, что Николай Анатольевич волнуется. Когда он волновался, то страшно потел. Подчиненные определяли волнение начальника по капелькам пота, выступавшим на обширной территории носа. Остальные потовые железы были недоступны взгляду окружающих – Николай Анатольевич носил широкие брюки и свитер, подчеркивая тем самым, что он прежде всего хозяйственник, а уж потом руководитель.

Карьера Гурова была абсолютно типична для руководителя средства массовой информации новой эпохи. Получив журналистское образование в университете еще в брежневские времена, Гуров быстро понял, что звезд с неба не хватает, журналист он никакой, поэтому устроился на работу в государственную телерадиокомпанию в отдел пропаганды. Раз в месяц он записывал на диктофон заседание обкома партии и потом в течении следующего месяца порциями готовил фрагменты этого заседания к радиоэфиру. Работа была абсолютно холявная, не требующая напряжения мозговых извилин – процитируй Леонида Ильича и передай слово секретарю обкома партии. Так вот за эту холяву совсем не холявно платили. Премии Гуров получал регулярно и взысканий по службе не имел. Какие могут быть взыскания, если вся белиберда, переданная в эфир, была утверждена на самом высоком областном уровне.

В разгар перестройки многие журналисты увольнялись с насиженных мест и уходили работать в частные газеты и радиостанции, появляющиеся как грибы после дождя. Не хотели загнивать в болоте государственных средств массовой информации. Хотели развиваться творчески. И большинство поплатилось за это. Пока был бум гласности, все было хорошо – популярность газет и радиостанций росла, а соответственно росла и зарплата сотрудников частных средств массовой информации. Потом неимоверно выросли цены на бумагу, услуги типографий и аренду радиопередатчиков. Выживать стало куда труднее. Руководство страны потихоньку выдавливало неугодных из информационного поля. Да и народ внезапно обеднел: вклады обесценились, зарплаты и пенсии снижались. Покупали уже не газету, а булку хлеба.

Гуров, не питая иллюзий о своих профессиональных качествах, не стал дергаться и остался на областном радио. К тому же самые творческие личности давно покинули стены компании, на фоне остальных Николай Анатольевич выглядел в общем-то неплохо.

А потом настали выборы. Помните то время, когда своего начальника выбирали коллективным голосованием? Выбирать было не из кого. Если кто и подходил по своим профессиональным качествам на должность заместителя председателя по радиовещанию, то не горел желанием сменить творческую профессию на номенклатурную. А Николай Анатольевич взял да и согласился.

Справедливости ради надо отметить, что Николай Анатольевич по своей натуре был беззлобным и благожелательным человеком. Если, конечно, что-то не касалось вплотную его кровных интересов.

Когда в кабинете остались только журналисты, Гуров сказал:

– Коллеги, у меня для вас очень неприятное известие, к нам на радио направляют работать Николаева.

– Ну и что такого? Стерпим! – как всегда не подумав, вмешалась музыкальный редактор Филимонова.

– Вера Михайловна, – обратился к ней Гуров. – Его направляют на мое место.

Сергей Анатольевич Николаев был как раз из тех журналистов, которые в разгар перестройки сорвались с насиженных мест и кинулись создавать что-то свое. Николаев и еще несколько радиожурналистов открыли одну из первых в области частных радиостанций. Причем, это не была типичная музыкальная радиостанция – основное ударение журналисты делали на новости и тематические программы, что гораздо сложнее, ответственнее и требует несравнимо больших расходов.