Татьяна Мирная - Сюрприз для внука

Я всегда смотрела на Люду с любопытством. Вроде бы всё, как у меня: руки – ноги – голова. А вот глаза не такие: говорит Люда со мной, а глаза смотрят в другую сторону.

– Она косонькая, – пояснила мне мама.– Смотри, не смейся над ней никогда, как некоторые делают. Грех это.

Я не смеялась. Отчасти, потому, что была послушной девочкой, а отчасти потому, что тётя Клава, мать Люды, иногда ловила обидчиков дочери, ругала их и даже таскала за чубы. Но они всё равно не унимались и кричали, едва завидев девчонку: «Один глаз на Кавказ, а другой на Север», а ещё «Косой, косой, подавился колбасой». Эта обзывалка уже предназначалась брату Люды, Толику, у которого была такая же проблема, как и у сестры. Но Толик был шустрым и боевым. Он матери на обидчиков не жаловался, а разбирался с ними сам, поэтому его обзывали редко, а вот Люде доставалось и в школе, и на улице.

Тётя Клава возила детей по врачам. Люда носила одно время очки с одним стеклом, но косоглазие как было, так и осталось. Говорили, что это следствие тяжёлых родов, хотя некоторые объясняли по-другому: мол, наследственное, отец у неё такой же.

Отца Люды, дядю Павлика, я видела несколько раз, но глаз его рассмотреть так и не смогла. Он вечно хмурился и низко на лоб натягивал фуражку. Работал дядя Павлик трактористом, дома бывал только ночью. Мне кажется, что его не только я редко видела, но и Люда, потому что об отце она никогда ничего не говорила.

Мы были с ней ровесники, но в школу Люда пошла на год позже меня и училась неважно. Не давалась ей грамота. Толик, брат её, был отличником, а Люда троечницей. Видимо, роды всё-таки сыграли свою роль.

Кое-как окончив 8 классов, Люда ушла из школы в ПТУ. Потом вышла замуж за своего обидчика, того, что ей юбку прутиком задирал на сельском базаре. Это я узнала от одной родственницы, с которой я поддерживала отношения, когда уехала из села. Люда родила троих детей, сидела дома, а муж работал трактористом. Жили небогато, но дружно.

Пока я вспоминала, Люда подошла ко мне. Мы обнялись. Разговорились.

Люда рассказала сельские новости. Я обратила внимание, что могилы её покойных родственников, которые находились рядом с могилами моих родителей, уже давно прибраны, да и между нашими трава подёргана.

– А это мы с Вовой ещё две недели назад убрали и покрасили, – сказала Люда.– Хотели всё убрать, но потом решили вас подождать. Если бы ты не приехала сегодня, то завтра мы бы здесь всё прибрали.

– А сейчас ты на кладбище зачем пришла? – спросила я Люду.

– А мы перед Пасхой каждый день ходим с Вовой на кладбище, – просто сказала Люда, глядя мимо меня. – Много могилок сейчас осталось без присмотра. Люди уехали из села, некому ухаживать. А я всех людей помню. Мы покупаем три банки краски перед Пасхой- белую, синюю и зелёную – и ходим на кладбище прибирать знакомые могилки. Вот сегодня Юры Киянова могилку чистили. Ты помнишь его?

– Конечно, помню, – сказала я.

– Пойдём навестим вместе. Там Вова прибирает сейчас могилку тёти Даши Смирновой, что рядом со школой жила и уборщицей в школе работала. Помнишь?

– Помню. Такая хорошая тётенька была. Она нам ещё стенды настенные рисовать помогала. Она так хорошо рисовала, хотя всю жизнь только швабру в руках держала, как сама говорила.

Мы с Людой подошли к могилке Юры Киянова.

– Все родные уехали, дочки очень далеко живут, а Юра здесь остался. Мы ведь с ним на одной улице жили. Придут люди, а могилка его неухоженная.

Я так не могу. Надо, чтобы всех помнили, – сказала Люда.

Мы помолчали. Подошёл Вова, поздоровался со мной.

– А вчера прибирали могилку деда Сани, что сторожем работал в колхозном саду. Помнишь, как мы черешню воровали, пока он домой на обед ходил? – нарушила молчание Люда.

Я всё помню, я всё очень хорошо помню, но убрать могилы тех, кого уже давно нет с нами, могилы соседей, дальних родственников, деда Сани и тёти Даши, вряд ли бы догадалась. Хорошо, что на свете есть Люда и Вова. Значит, ещё будут живы те, с кем мы в детстве играли, дружили, дрались, дразнились, влюблялись, боялись, уважали и восхищались.

Хоронили двоюродного брата Михаила – Николая. Причина смерти банальна – инсульт. Да и не мог он умереть от другой болезни, так как вся жизнь его последние пятнадцать лет была сплошным нервным потрясением.

Умный, предприимчивый, с высшим инженерным образованием, он в начале 90х ушёл в бизнес, строил дома, санатории, потом открыл банк, работа спорилась, банк набирал темпы, а потом случился дефолт, и всё полетело к чёртовой матери. Правда, Николай не растерялся, кое-что у него осталось, и он опять смог наладить своё дело, но здоровье, к сожалению, вернуть не удалось и очередной, третий инсульт, окончился смертью. Не помогли ни дорогие лекарства, ни консилиумы врачей, ни молитвы, ни знахари.