Василий Нестеров - Ящеры поют

Некрограмма —
Морионовый холод Геммы,
усекновение её двенадцатого угла
где стыл гематитовый шар

рожденные ветром
соцветия амаранта

Никта, отправляющая сигнал
точками
мёртвой дочери

сладкая осыпающаяся амальгама

пекельно-серые stars.
Галактический барс,
Их когтящее-алмазящий;
Их Денница изранивший кварцевым рогом —

ограняют утробу Храма

..Где в зеркальце зеленого металла
Павлиний снег —
Царю на опахала —
не-Явленному вне
Хризмокристалла —
Кристаллу и Христу
Собора Полого,
Смальтийным полозом
Стекающего в Рану.
..Ладонью станет синий Vitrum,
Листом и миртом.
И пол змеется и смеится
По кругу Гранно..

Хризантема в саду отцвела…
Хризантем золотые тела
в самоцветные норы несёт
епископ Крот.

Там, Внизу – студенистая тьма,
от весны ещё – Герда нема,
и молчит голубая звезда
из витражного льда.

Глубже, ниже – центральный Ад.
Огневеющий шар – Фохат.
Телемических магм восход:
CorpusDomini – алый мёд.

По-над площадью графитно-монастырской
Бургомистр становится упырцем
И крадется в цвете фонаря
И крадется в цвете фонаря

По-над Облаком размазанным над миром
Камнетёс становится сатиром
И крадется в цвете фонаря
И крадется в цвете фонаря

В каменькой чудящей арке аркнет —
И ткачиха Ильза станет Паркой —
Закрадется в цвете фонаря
Закрадется в цвете фонаря

По-над Лунием латунным и разверстым
Становлюсь я прежним, бестелесным.
И крадуся в цвете фонаря
И крадуся в цвете фонаря. —

И свистит последняя заря.

Поделом нам, поделом —
бледным и молчащим…
Отогрей, Сестра, крылом —
чёрным, настоящим.

Поделись, Сестра, тоской —
птичкой-невеличкой.
Потому что нет другой
Антибеатриче.

Если будешь только Ты,
если хватит силы —
бросишь первая цветы
на мою могилу.

Если корень Марьиного сна
Спелой кровью долго пеленать —
Зародится тальный виноград,
Алый плод, похожий на гранат.
И дозреет белый хризолит,
Он флюорным Аггелом сокрыт,
Он под-кожей мраморной Лилит
Ледяным соцветием забыт..
И Соплодий бренных мертвый вес
Всесожженья ветры заберут —
Земляничным пеплом унесут
К голубым надгробиям небес.

С веток твоих и век
Гранатовый оберег
Мне милосердно падает –
В Белый, как монастырь..
Ясени и кресты
Светом своим возрадует.

На Горностаев день
Резы свои одень,
Золото, Мехи верные..
В чаще Такой стоим,
Где ни один не зрим,
И розовеет в белое –

С веток твоих и век
Гранатовый оберег.

Теплятся венчики алых прелатов
в склепе осеннего дня.
Мёртвая девочка – дочка Гекаты —
ты разлюбила меня?

Свечи последние в храме Господнем
гасит закравшийся Зверь.
Страшная статуя в мраморной тоге
хочет войти в эту дверь.

Так и останешься – стоя за кругом,
глядя в кромешный проём —
пепельной девочкой, бледным суккубом –
в треснувшем сердце моём…

Вот Дама с черными ветвями,
На них кристаллики желты.
Вот жизнь-темна, уходит днями,
И из тебя растут цветы.
Вот траур, желть, кристалл Агамий.

Вот школьницы сплелись ветвями,
У них сапфические рты.
И Азурит уходит днями
И незабудковы кусты
Небесных трещин и Агамий

И ледяным стеклом вскрывает
Глубокий сумерек любя
И сладко горло разрезает
Осколком холода лобзает —

И Дама проросла в тебя

Алых капелек тревоги
на холодной длинной спице —
в чёрном платье у дороги
умирает Кружевница.
И как бабочки на пламя
под осенним вороньём
ходим белыми кругами
мы – молители Её.