Владимир Сенчихин - Прихоть русского немца. Приключенческий роман

И он не успокоится, пока от тебя не избавится. Я в этих делах смыслю. Если клиента не удалось разнести в клочья с помощью обычной взрывчатки, остаются автомат Калашникова или, на худой конец, пистолет ТТ. Встретят на перекрестке, когда ты остановишься на красном светофоре, и напичкают свинцом. Так что подумай, кому перешел дорогу. Вариантов два: либо назначаешь стрелку и договариваешься, либо линяй подальше. Это последний звонок. Моя хитроумная электроника тебя не спасет. Извини, бомбу возьму с собой. Мои ребята с ней разберутся. Ты не первый и не последний. Каждую неделю снимаем такие штуковины. Не кисни.

Гугенков хлопнул Романа по плечу, сгреб со стола взрывную машинку и удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. Выключив свет на кухне, Роман прошел в спальню, обессилено рухнул на кровать. В том, что его рано или поздно грохнут, он не сомневался. Какого рожна нарастил объемы продаж? Предупреждал же Карабухин, что это добром не кончится.

Военного летчика первого класса полковника Карабухина выперли из армии после того, как он, наплевав на приказ начальства, не оставил в ГДР эскадрилью «МИГов», а перегнал их в Белоруссию. Списанный в утиль летчик горькую не запил, а, вернувшись в родной Воронеж, организовал частное авиапредприятие. Уже через год он командовал пятью транспортниками Ан-26, присовокупив к ним парочку грузовых Ил-76.

Швецов торговал шмотьем, но от предложения обеспечить нефтяников Тюмени крымским вином, водярой и коньяком не отказался. Лишнего навара не бывает. Поначалу Роман хотел арендовать транспортник местной авиакомпании Sout-Service, но соотечественники заломили такие цены, что пришлось идти на поклон к коммерсантам из ближнего зарубежья. Карабухин оказался мужиком сметливым и оборотистым. Через полтора часа после того, как Роман позвонил ему и рассказал о винно-водочной затее, прислал по факсу договор. Не дожидаясь предоплаты, две двадцать шестые «Аннушки» перетаскали спиртное. Через две недели Карабухин заявился к Швецову в гости, поближе познакомиться, а заодно и обмыть удачную сделку.

Карабухин был ровесником Швецова, но выглядел старше. Твердый испытывающий взгляд. Треугольное пергаментное лицо, заканчивающееся клинообразной бородкой. Высушенное сверхзвуковыми скоростями тело, подвижное, как у ящерицы. Руки жили как бы сами по себе, даже хозяин, видимо, не в силах был за ними уследить. В то же время этот человек вызывал доверие.

Карабухин, усевшись в кресло, тут же предложил окропить удачную сделку.

– Тебе же пить нельзя! – запротестовал Швецов, обратив внимание на глубокие складки, которые от крыльев носа собеседника вольготно опускались к подбородку. Похоже, что у бывшего летуна язва.

Премудростям опознавания заболеваний по выражению лица его обучил приятель, хирург Леша Могилкин, специалист по желудку, толстой кишке и мочевому пузырю. Дилетанты, как правило, не обращают внимания на цвет лица компаньона. А зря.

– Когда у тебя свербит в заднем месте, ты только об этом и думаешь, – поучал Могилкин Романа. – Поверь, в здоровом теле – здоровые мозги. Все в человеке взаимосвязано. Был у меня клиент, бывший комсомолец по фамилии Брзыбский, умыкнувший у акционеров нефтеперегонного завода контрольный пакет акций. Поначалу ему ужас как везло, не знал, куда бабки девать. Жена в благотворительность ударилась, бомжей подкармливала. А через пару лет будто злая тетка нашептала. Грузополучатели, сговорившись, ссылались на временное отсутствие бабок. Должников – прорва, но при этом сплошь бесперспективные: одни – кандидаты в покойники, другие – в арестанты. Кредиты возвращать надо, а свободных средств нет, в деле крутятся. Брзыбский пришел ко мне, когда уже вырисовывался крах с последующим усекновением его головы. Выяснилось, что у него печень пошаливала, но к врачам не обращался, надеялся, что само собой рассосется. Я его за две недели на ноги поставил. Когда у него болячка исчезла, то и дела в гору пошли. Он ведь сам себе жизнь портил: с утра на работе только о боли в боку и думал. Вот и полезли ошибки из всех щелей.

Могилкину можно было верить, в узком кругу специалистов его считали непревзойденным знатоком нижней части тела.

– Ясность мышления находится в прямо пропорциональной зависимости от количества шлаков и ядов, скопившихся в толстой кишке, – утверждал Могилкин и советовал Роману чаще пользоваться клизмой.

– Ты станешь легким, как перышко, – увещевал эскулап, – примерно такое же состояние испытывают космонавты на орбите.

Читать дальше