Эли Эшер - Богу Божье – 2 - Маска, я тебя знаю

Карл же лежал, раскинувшись и полностью довольный жизнью, собой и даже только что ушедшей женщиной. Настолько довольный, что категорически не хотелось что бы то ни было делать. А делать было надо сегодня, поскольку завтра утром – крайний срок. Конечно, он планировал заняться этим часов в десять вечера, а не в два ночи, но до полудня подписанный контракт или отказ должны быть в компьютере командования. На этот раз он надел форменные штаны и даже рубашку, сделал себе еще кофе, включил виртуальный терминал, авторизовался в служебной сети и погрузился в детали предложенного ему контракта.

Если честно, чутье просто вопило, что что-то тут не в порядке. Во-первых, миссию зачем-то возглавляла принцесса императорского дома. И хотя в силу долгоживучести эльфов стать императрицей ей не светило, но все равно, зачем? Во-вторых, суть миссии. Пойди на край света, найди тех, кто двигает звезды, и заключи с ними мир. Ага, – мысленно добавил Карл, – А в следующей реинкарнации доложи о результатах. И, наконец, в эту «миссию мира» посылались один несущий линкор – Люсиэль, другой – Роттенур – просто нагруженный огневой мощью до верхних палуб, три крейсера и десяток кораблей сопровождения. «Несущий» в данном случае означало полторы сотни тактических одно— и двухместных боевых истребителей и штурмовиков. В общем, против целой космической цивилизации, может, и слабовато, но уничтожить пару-тройку планет вполне хватит.

Вообще-то цели и состав экспедиции были совершенно секретны, но для потенциального шефа безопасности флагмана экспедиции большая часть данных была, естественно, открыта. Да и в голову никому не приходило, что Карл может отказаться. Не производил он впечатления человека, который может наплевать на карьеру, а шанс это был из тех, что раз в жизнь случаются. Карлу и самому идея отказаться в голову плохо лезла. Но и соглашаться под вопли внутреннего голоса было жутковато.

Карл потянулся к недопитой бутылке коньяка, налил полстакана, зажевал устрицами, которыми Лотта почему-то пренебрегла. Задумался. Поднял списки личного состава вновь назначенных на корабли группировки. Понятно, что основной состав на кораблях от миссии к миссии не менялся, но кто-то всегда уходил – с повышением, по семейным обстоятельствам на станции или поверхности, просто переводился, а вместо них присылали новых людей. И просматривая, как выбирали этих новых людей, можно было догадаться о многом, что иначе терялось между строчками приказов. Скажем, если присылают сынков больших шишек, можно ожидать, что будет достаточно безопасная прогулка, а потом прольется золотой дождь, и всем остальным тоже легко может что-то перепасть из наград и повышений. А если присылают закаленных космических волков, то заучивай наизусть расположение спасательных капсул, поскольку корабль может и не вернуться.

Конечно, чтобы по десятку-другому назначений распознать тренд, нужно было знать очень много людей и знать их хорошо, но тут уж специфика службы. Карл хоть и налетал в вакууме много лет, но был отнюдь не флотским офицером, а лишь приставленным к флоту. Из безопасности. Государственной безопасности. И он давным-давно понял, что работа его – как в отделе кадров, в том, чтобы знать очень много людей и знать их хорошо. Причем не только тех, с кем работаешь, и даже не только тех, с кем когда-то работал, а еще и их друзей, родственников, любовниц, сокурсников, их взгляды, предпочтения, тип личности. А учитывая ограниченное количество академий и училищ, готовивших кадры для космического флота, галактика была на удивление тесна, так что, взглянув на список, Карл узнал практически всех и мысленно присвистнул. Налил еще коньяка и крепко, надолго задумался, благо внутренний голос уже, похоже, содрал горло, заткнулся и больше думать не мешал. А думать было о чем.

Надо пояснить, что Карл пошел в безопасность не только из шкурных соображений, он и вправду готов был порвать глотку любому ради стабильности существующего порядка. Однако иллюзий он особенно не питал и отлично видел накапливающиеся в конфедерации проблемы, а в силу работы еще и знал о них значительно больше обычных людей «с улицы». Да и будучи выходцем с одной из планет, первоначально колонизированных Вейстляндией, видел в детстве совсем другие картины, нежели его рубрейские коллеги.

Может, частично оттого и смотрел так на идею семьи и детей, что искренне верил, что ни к чему среднему классу, в который он попал, заниматься детьми. Размножающиеся как кролики в нищете низы вполне могут на госгранты заполнить колледжи и университеты теми, кто сменит таких, как он, когда придет время. А выпускать выращенных в тепле и уюте детей благополучных семей, чтоб конкурировать с теми, у кого в опыте лишь голодное детство, жестокие до убийств уличные драки и победы, вырванные с кровью из глотки другого такого же существа, – это как пускать овец в стаю голодных волков и надеяться, что они станут вожаками. Это рубрейцы на своих планетах ухитрялись поддерживать общество, которым было довольно большинство населения, а в остальных частях конфедерации все было сильно по-другому.