Валентина Спирина - Девять жизней. Двенадцать месяцев

И неизменно месяцев число.
Ведь чему быть – то и произошло,
Не повернуть уже былое вспять.

Душа, взметнувшись, чувство обретёт,
Приблизится неслышно Новый Год —
Вновь суждено лишь терпеливо ждать…

Вновь суждено лишь терпеливо ждать
И в полосе событий бесконечной
Томления никак не избежать,
Но предаваясь радости беспечной

Так иногда внезапно ощущать
Всю гладь полей, лучами обогретых,
Словно вернуться в прожитое лето
И в нем забытый облик отыскать.

Как долог строк волнующий рассказ,
Как все глубины памяти потряс,
Несет с непостижимой быстротой.

И скрытый возглас пусть в себе таит
Воспоминаний разноцветный вид,
Но только в сердце счастье приоткрой…

Но только в сердце счастье приоткрой,
Оно, подобно нити иллюзорной,
Влечет, зовет и тянет за собой
В тот уголок неведомо просторный

Где в небесах всегда царит закат,
От горизонта даль неотделима,
Там, где судьба лазурью возносима,
Творит светил немеркнущий обряд.

Но повидавшись – снова расставаться.
Хотя так сильно хочется остаться
В больших лугах любимого мирка.

Вот синева становится темней.
И ночь, и утро тоже будут в ней —
И вновь январь – и первая строка…

И вновь январь – и первая строка,
Перворожденье на пути моем,
Его пора мне с давних лет близка,
Словно благая весть сокрыта в нем.

Внезапно забываешься тайком,
Лишь облака плывут над головой,
Когда витает образ над тобой —
Как он давно мне дорог и знаком…

И каждый месяц свой имеет цвет
Среди ушедших в неизвестность лет,
За новых чувств возникшей остротой.

Тепло и смысл пытаясь отыскать,
Вновь суждено лишь терпеливо ждать,
Но только в сердце счастье приоткрой…

Мой Зимний день, мятущийся в снегах,
Позёмкой ветреной и свежестью морозной
Словно на миг застыл в моих руках
И год напомнил – прошлый, високосный.

А от снежинок слёзы на окне
Сомкнулись стужей вдруг в узор хрустальный
И, устремив взгляд в сумерки пристально,
Вновь улыбнулся мир седой Луне.

…Меж тем беспечный ветер у реки
Сухой травы колышит островки,
А солнце дни обходит стороной.

Размыт Зимы белесый силуэт,
Но в половодье отшумевших лет
Зыбь хмурая наполнится Весной…

Средь лоскутков Весны плывущей дымки
И вереницы птиц над мглой полей,
Во тьме возникшей лунной половинке,
Есть добродетель временных корней.

И в ней – предел всех действий и желаний,
Сурового мазка полутона,
Фрагмент кроваво – красного пятна
И светотень забывчивости ранней.

Зимы обуздан страждущий порыв,
Тепла решётку тонкую открыв,
Настала солнца дивная пора.

Полились трели памятного дня,
К себе гурьбой волнующей маня —
Оставлен стиль небесного пера…

Вновь слышу Лето – его дивный Зов,
И давний голос – яркий, незабвенный,
Что вторит эхом позабытых слов,
В объятьях жарких памяти нетленной.

Покрыто Утро солнечной каймой,
Цвет растворяя розовый и синий,
И брезжит День созвучьем плавных линий,
Словно сливаясь с хладною росой.

Пусть облака молчание хранят,
А небеса тревожат и манят
И безраздельна выси синева.

Предстань на миг – безумствуя, светя,
Ты – грёз моих незримое дитя,
Ветров Времен беспечная молва…

Осенний клён траву позолотил
Листвою яркой с острыми краями,
Словно прощаясь, стройными ветвями,
Взметнулся к небу из последних сил.

Лазурь и злато – ветреность и пыл
И красок жар, и буйство листопада —
Осенней глади пёстрая отрада
Подобна свету множества светил.

Но краток день. И я уже не тот.
На перепутье жизненных пустот
В земле промокшей корни не пустил.

И всё же взгляд блуждает средь полей
Где вдалеке, меж блеклых тополей,
Осенний клён траву позолотил…