Бела Фаркаш - Ужас – рядом с нами!

– Заходи. Расскажешь, что у тебя случилось – выдохнул молодой лейтенант, и, добавив к этому пригласительный жест, повёл Игоря за собой. Тот зашёл в кабинет и послушно сел на стул.

– Ну, давай рассказывай. Я – само внимание – лениво проговорил участковый и добавил – Если что, я – Боря.

«О, уже на „ты“ перешёл! А ведь я ему ещё и слова не сказал» – удивленно и, одновременно, радостно подумал Игорь.

Игорь рассказал. Начало получилось довольно скомканным, ибо давало о себе знать отсутствие опыта (его редко ловили на каких-нибудь мелких преступлениях, а самым большим наказанием служило освобождение «под честное слово»), человек в форме, и всё такое. Но, когда он каким-то образом почувствовал, что он может доверять ему, то перестал таиться и пересказал всё, что знал сам. Боря внимательно его выслушал и, проведя рукой по своим светлым волосам, сказал ему:

– Прости, Игорёк, но я тебе не могу ничем помочь. Меня так нагрузили работой, что искать твою Нину я просто не в состоянии.

Игорёк понимал это. То, что он сейчас услышал, означало – помощи ему не дождаться. Последняя надежда начала меркнуть. Игорь уже примерно набрасывал план поисков, краем уха слушая все последующие извинения Бори. Сути это не меняло. По сути, все, что говорил сейчас этот Боря, этот молодой лейтенант, который выглядел старше своего возраста, было мягкой формой отказа. Ведь если бы ему просто сказали:

– У нас и так дел – невпроворот.

Это значило бы тоже самое, только в лоб. А так…

Боре же было искренне жаль парня. Ведь он не понаслышке знал, как это – потерять дорогого сердцу человека. Его любимую звали Ксения. Она попала под машину, когда переходила на другую сторону улицы. Какой-то кретин, нёсшийся на скорости в более, чем сотню километров в час, сшиб её, отправив в более десятиметровый полёт. Этот полёт оказался для неё смертельным. Она умерла ещё до приезда скорой. Когда Борис узнал об этом, у него случился нервный срыв. Он долго корил себя за то, что не смог ничего сделать, чтобы её спасти. Был период, когда он подумывал о самоубийстве, но потом он понял, что это – не выход. И теперь он – здесь, работал участковым и помогал всем, кому только мог. Отличие той истории, которую он выслушал несколько минут назад, заключалось лишь в том, что Нина пропала и никак не дает о себе знать. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что не мог помочь человеку из-за банальной занятости и бессилия.

– Прости, Игорёк, я не могу. Нужно хотя бы 3 суток, чтобы подать заявление о пропаже – повторил он и опустил голову.

Игорь поблагодарил его, вышел из кабинета и пошел домой. До самого дома он не произнес ни слова. Дождь на улице уже кончился, но внутри него бушевал самый настоящий ураган. Печаль и отчаяние разрывали душу, и его желание кого-то искать падало катастрофически быстро. Он пришёл домой и, не раздеваясь, рухнул на диван лицом вверх. Спустя несколько минут его взял сон.

Когда он проснулся, на улице уже начало темнеть. Сколько он проспал? Пять, шесть, восемь часов? Он не знал. Помнил лишь, как пришёл домой, разулся, но куртку снимать не стал, а так и рухнул в ней на кровать. Открыв глаза, он посмотрел на часы. Стрелки показывали без пятнадцати семь вечера.

«Значит, я проспал всего лишь два-три часа. А такое ощущение, будто отключился часов на пятнадцать!» – сделал вывод молодой человек и оглянулся. В зале было темно. Как только он встал с кровати, то почувствовал, что земля под ногами закрутилась. Было ощущение, будто он – на корабле, плывущем в море во время шторма. Мир покачивался, из-за чего запросто можно не вписаться в поворот и получить шишку.

Живот, кажется, совсем прилип к спине. Можно было при желании запросто увидеть, как судорожно урчит желудок. Игорь не ел уже около суток, поэтому должен был закинуть в рот хотя бы что-то съедобное просто для того, чтобы удержаться на ногах. К тому же, у него начала крайне сильно болеть голова, а к таблеткам он прибегал в самых экстренных случаях.

Парень встал и сбросил с себя куртку. Оставшись в свитере и джинсах, он, мокрый и уставший, первым делом пошёл на кухню. Оказавшись там, включил свет и провёл ревизию припасов в холодильнике. Результаты оказались не слишком впечатляющими: наполовину полная кастрюля супа, парочка плавленых сырков, блюдце с маслом, а в морозильнике – пельмени. Игорь заглянул в хлебницу, там тоже было негусто. Там лежала половинка вчерашней буханки хлеба.

Достав из висевшего на стене шкафа железную миску, он вытащил из холодильника суп и наполнил им миску. Вернув кастрюлю на место, он несколькими резкими движениями отрезал себе три кусочка хлеба. Поставив суп на плиту, парень долил в чайник воду, чтобы та до края заполнила пластиковый цилиндр, а затем – взял свою чашку, купленную несколько лет назад. На ней был изображен весёлый гном, вальяжно развалившийся на своей кроватке и пьющий, а вернее – хлещущий, из чашки с видом довольного и откормленного кота. Засыпав туда заварку, он поставил чашку на стол и попробовал суп. К тому времени он уже достаточно нагрелся, и Игорь осторожно взялся за горячую тарелку рукой, обернутой в тряпку.