Роман Гринь - Битвы магов – II. Книга Тьмы

– Это не… – начал говорить Сранник, но палец Анель оказался на его губах.

– Молчи, все равно ведь лгать собрался, лучше молчи! – Прервала его девушка. – Ты ведь хочешь владеть мною, ты осознаешь, что только я способна тебя понять. Только я способна увидеть мир твоими глазами, остальные могут любить тебя и даже почитать, но этого мало, они не поймут тебя, как бы не пытались!

Девушка засмеялась.

– Хотел бы жить со мной в маленьком домике на вершине скалистого утеса, где всегда бушует море и свистят порывистые ветры, где молнии и удары грома разрывают небо на куски? Там мы были бы счастливы, любили бы и ненавидели друг друга, причиняли бы боль, ругались, и очень страстно мирились, лишь в этом Хаосе ты бы обрел покой. Ведь ты этого хотел! Ведь ты создал меня, отчасти ты действительно создал меня. И ты давно уже понял, что единственная женщина, которая тебе подойдет – это та, которую ты создашь сам! Творение определяет Мастера, только творение и больше ничто. Девушка прижалась к колдуну еще ближе и, коснувшись губами его уха, прошептала: – Стань Тринадцатым Мастером – и я буду твоей!

Губы девушки приблизились к губам колдуна.

– Кхе-кхе, я вам не мешаю? – Раздался голос позади парочки.

Анель и Странник отстранились друг от друга и обернулись посмотреть на гостя. Их реакция на новоприбывшего была разной. Странник лишь улыбнулся и сказал:

– Старик Кинвдорф, рад вас видеть!

– Учитель! – Анель поднялась на ноги и уже через мгновение висела на шее у старика. – Я так счастлива. Где вы столько пропадали? Тут ваши ученики такую смуту затеяли, и эта Башня, которую вы построили, знаете ли, тоже переполоху наделала.

– Здравствуй, милая! – Улыбнулся старик и погладил девушку по голове. – Не упрекай меня в том, в чем я не повинен. Все в мире идет своим чередом, согласно своей природе.

– Вы не исправимы, учитель! Совершенно не меняетесь!

– Уж какой есть! – Засмеялся старик. – А я вам гостинцы принес.

В руке у старика возникли три больших рожка мороженого.

– Ухты! Мое любимое! – Анель захлопала в ладоши. – Вот спасибо! – Она взяла у старика два рожка, один вручила Страннику. – Держи! Подкрепись перед рассказом!

Потом все трое принялись лакомиться мороженым и весело болтать о пустяках. Одна из Двенадцати Великих Мастеров, ее учитель и, возможно, последний Подмастерье, какая необычная компания.

– Ну что, – улыбнулся старик и хлопнул Странника по спине, – мы пришли сюда, чтобы выслушать твой рассказ.

– Тогда слушайте, – улыбнулся Странник. – И запасайтесь терпением, рассказ будет долгим…

Красный и белый – какое интересное сочетание. Густые темно-алые капли падали на снег. Он шипел и таял. Насколько же горячие эти капли? Юноша был безучастен. Всю его белоснежную рубашку покрывал слой густой крови. Она медленно стекала вниз, тяжелыми каплями срываясь с кончиков его пальцев. Белое и красное, холодное и горячее – необычный контраст. И почему это так красиво? Безумие! Это место, этот юноша, этот миг! Безумно! И красиво! Я еще никогда не видел чего-то настолько чистого, и в то же время настолько грязного, как этот окровавленный снег. Юноша не замечает меня. Он смотрит вдаль. Он погружен в свои мысли. Но он и не может меня видеть. Ведь меня не существует. Нет! Только не здесь и не сейчас! Меня попросту нет. Может, где-то в другое время и в другом месте мое существование было бы возможно. Но, не здесь и не сейчас. Я бы не вписался в эту картину, я был бы лишним, я был бы настолько неуместным.

И все же, даже этому чудовищному, но прекрасному полотну не хватало завершенности. Чего недостает? Юноша с растрепанными волосами в белой окровавленной рубашке безучастно смотрит вдаль пустым взглядом. Густая алая кровь медленно капает с его пальцев. Холодный снег сверкает под лучами солнца. Десятки мертвых тел в красивых серебристых доспехах и серых плащах лежат неподвижно, словно манекены. Когда-то они сами были безжалостными убийцами, а теперь перебиты, словно скот на убое. Какая ирония! Но чего не хватает?! Чего?! Хотелось раскричаться и заплакать от осознания незавершенности, несовершенства этой картины, такой близкой к идеалу. Я смотрел на кровь. Только теперь начал замечать оттенки. Она была неоднородной! Нет! Неоднородной! Десятки разных оттенков – вот что придавало этой картине ту особую красоту и пикантность. Но, чего же не хватает?! И тут меня осенило. Еще одного оттенка, всего одного единственного. Моего! Без моей крови картина была неполной. Последний мазок кисти мастера сделает ее завершенной, сделает ее шедевром. Неужели я не пожертвую собой, чтобы создать нечто совершенное, чтобы прикоснуться к великому, дотянуться до танцующей звезды? Неужели не стоит отдать все за причастность к творению Мастера? И тут юноша посмотрел на меня. Наши глаза встретились, и по моей коже пробежал озноб. Я словно заглянул в бездну. Юноша улыбнулся, он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее любых слов. «Ты понял, – говорили его глаза, – ты наконец-то понял, что ты завершающая деталь моего гениального творения. Большинство о такой чести и мечтать не смели!» А ведь правда! Со слезами радости на глазах мне стоит броситься навстречу своей судьбе. Но почему я пытаюсь отшатнуться, бежать отсюда как можно дальше? Горячая алая кровь и холодный сверкающий снег, красное и белое – какое интересное сочетание!