Нина Ивашинникова - О чем молчат бирюзовые реки. Книга вторая

– Ну всё, пусть просохнут, через недельку будем с тобой их перетаскивать и пилить.

Без сил, еле передвигая ноги, я плелась за братом домой. «Это тебе не общежитие, – думала я. – Здесь работать надо. Жалко, что папки нет. Он бы точно нам помог дрова таскать».

После обеда я вышла во двор. За забором слышались ребячьи голоса и весёлый девичий смех. Я подошла к воротам и сквозь широкую щель увидела двух мальчишек и девочку лет десяти в ярком сарафане и с гладко зачесанными волосами, собранными в длинную русую косу. Долго с любопытством наблюдала за их игрой, пока, наконец, она не заметила меня и спросила:

– Как тебя зовут?

– Нина Моськина, – ответила я и забралась на самый верх забора.

– А я Лена Филиппова. Пойдёшь с нами за дорогу? Мы через канавы прыгать будем!

– Ага, сейчас у Олега отпрошусь!

Вскоре мы перебежали дорогу к черноплодному полю и начали с разбега прыгать через широкий длинный ров.

– Вот здорово! – орала я, перелетая через него.

– Посторонись, я бегу! – кричала Ленка, разгоняясь и отталкиваясь крепкими ногами с такой силой, что сарафан раздувало, а коса подлетала к самой макушке.

Через полчаса вместе с нами прыгали местные мальчишки: Лёшка, Сашка и Андрейка.

Весь день мы бегали, смеялись, рассказывали всякие небылицы и поздно вечером разошлись по домам.

Ленка жила в соседнем доме с бабушкой Панной, мамой Шурой и младшим братом Сережкой, конопатым белобрысым мальчишкой лет восьми. Как только я подходила к забору и звала Ленку на улицу, с визгом из будки вылетала огромная лохматая собака и, оскалив зубы, лаяла с такой силой, что моего голоса уже не было слышно. Выходила подружка, и мы снова шли играть.

– Нинка, давай сегодня по веникам бегать?

Мы неслись по бескрайним вениковым полям, теряясь в высоких лохматых зарослях, прятались, падая на ломкие стебли, поднимались и снова бежали до самого леса. После таких игр ноги были исполосованы от листьев и прутьев, мы валились на траву и, срывая подорожник, плевали на зелёный лист и прикладывали его к ранам.

Вечером Олег сказал мне:

– Нинка, завтра мы с тобой перетаскаем брёвна в ограду, а после пилить начнём. Потом я наколю их, а ты складывать в поленницу будешь.

Настроение от такого плана упало, и я скривилась в унылой гримасе. Но делать нечего, дрова сами домой не придут, как в сказке «По щучьему велению», и несколько дней лета мы на полусогнутых ногах носили по брёвнышку к сараю, где росла наша дровяная куча. Потом, взявшись за деревянные ручки пилы, распиливали дрова, от чего руки к вечеру дрожали и висели словно плети. Но как только я слышала голос Ленки, тут же выскакивала из дома и сломя голову бежала за новыми приключениями. А приключений нас ждало великое множество.

Заканчивалось тёплое лето с речкой и мошкарой, с зелёной травой и созревшими на полях колосьями. Наступила школьная пора. Из обновок у меня появились серые туфли, колготки и пионерский галстук, которому я радовалась больше всего.

– Нина, в магазин должны хлеб привезти, сбегай за буханкой серого, в доме кроме сухарей ничего не осталось, – попросила как-то мама перед обедом.

Я взяла авоську и вприпрыжку понеслась в местный магазинчик. Добежав до дороги, я остановилась в изумлении: по обочине весело вышагивала интересного вида тётенька – кругленькая, как колобок, в цветастом платье и розовым бантиком на макушке. «Интересно, – подумала я, – зачем взрослая женщина повязала на голову детский бант?» Судя по сумке, шла она тоже в магазин. Я с любопытством наблюдала, как она набрала целую сумку продуктов, затем сняла этикетку с бумажного стаканчика мороженого и, с удовольствием облизывая его, вышла из магазина.

– Мне буханку серого, пожалуйста, – сказала я продавцу, провожая взглядом интересную тётю.

Первого сентября я вошла в пятый «Б» класс, вместе с другими учениками заняв свободные места, поставила портфель рядом с партой, достала тетрадь с ручкой, сложила руки одну на другую и стала внимательно осматривать ребят. Неожиданно в класс вошла та самая незнакомка, с круглыми розовыми щеками и бантиком на макушке, но уже в школьной форме и с портфелем в руках. Она подошла ко мне и весело спросила:

– У тебя свободно? Можно я с тобой сяду?

– Можно… – пролепетала я, округлив глаза от удивления.

– Я Таня Блинова. А ты?

– Нина Моськина, – тихо ответила я. – Тебе сколько лет?

– Одиннадцать, – засмеялась Таня. – А что, думаешь, меньше?