Мария Шнейдер-Кулаева - Исход. Дом, где было тепло

В первых числах каждого месяца начиналась выдача пенсии. В такие дни ещё более увеличивался темп работы. Все почтальоны приходили с утра, из ближайших деревень, надо было ещё добраться. Делали это, кто как мог. Каждый ждал своей очереди к оператору, чтобы получить пенсионные поручения и нужную сумму денег. Поручения были расписаны по срокам и по ходу движения. Выдавалась чётко определённая сумма на день. Её вписывали в специальный журнал. Почтальоны закрепляли полученную сумму росписью. Количество поручений зависело от суммы. На следующий день, каждый почтальон обязан был отчитаться о выплаченной пенсии. Оплаченные поручения сдавались оператору под роспись. Выплата пенсии не в срок- не допускалась.

Если местные почтальоны, получив поручения и, дождавшись, почту из города, шли по своим участкам, то нам из других деревень, надо было до них опять – таки добраться. Если остальные деревни находились ближе к почтовому отделению, то моя самая дальняя. Иногда добиралась почти к вечеру. Рассортировав газеты, письма и журналы, шла разносить почту и пенсию. В доперестроечные и перестроечные времена был бум подписки. На каждый двор приходилось от одного до пяти изданий и более.

Поэтому почтовая сумка была нелегка. В ней всегда ещё находились конверты, открытки, почтовые бланки, а если шла компания подписки газет, то и всё, что касалось её.

В каждом доме, имелась радиоточка. Абонементная плата взималась ежемесячно. Сбор оплаты за радиослушание производили мы, почтальоны. Заявки о неисправности радиоточек, принимали опять же мы и делали заявку в связь. Если поломка не устранялась быстро, то и нарекания приходилось выслушивать почтальону.

Во времена начавшейся телефонизации, абонентная месячная оплата от жителей, делалась нами. Такой рабочий день не мог быть нормированным. И получали мы за свой труд, очень странную зарплату. Вроде того, что вам и столько хватит. Существовала какая-то странная система измерений участков, время его обслуживания, удалённость от узла связи и так далее и тому подобное. Издержки этой нужной всем профессии мало кого интересовали, кроме самих почтальонов.

Под честное слово принимали почти все посылки и увозили в узел связи, спасибо люди доверяли. За это мы брали дополнительные услуги. Почта имела от этого хоть и небольшую, но всё же выгоду. Почтальону же было всё равно, никакой дополнительной оплаты ему не причиталось. Ни в одном законе не было оговорено, что он обязан принимать посылки, не имея на это никакого разрешения. Так обстояли дела со всеми переводами телеграммами, бланки которые чаще всего приходилось самим и заполнять.

На конверты, при оформлении на должность почтальона, выдавалась небольшая сумма. Ящички для посылок, мы покупали за свой счёт, реализовывали их и возмещали свои затраты. Вот так приходилось крутиться, придумывая способы, как лучше удовлетворить запросы клиентов. Приходилось импровизировать и даже фантазировать. Иногда обращались к начальнику связи, услышаны не были, да и понимали, что от него это не зависело. Свидетельством обращений является одна из заметок, опубликованных в газете «Трудовая жизнь» тех лет, корреспондентом которой был В. Лучин.

Несмотря ни на что, почти каждый из нас старался добросовестно выполнять свою работу. Компенсацией нам, было уважение селян. Особенно дорогим гостем, был почтальон для одиноких людей и возможно единственным человеком, переступавшем порог их дома.

Лично мне, за двадцать лет на этом посту, пришлось переносить в своей почтовой сумке, да и в душе, немало горьких признаний и радостных откровений. Часто исповедав душу, у пожилого человека попутно находилась и просьба, хотя и маленькая, но для него серьёзная:

– заполнить квитанцию за свет, а счётчик высоко,

– купить лекарства в аптеке, а аптека далеко,

– положить – таки опять, сэкономленные рубли за прошлый месяц, на сберкнижку,

– заболевшему принести ведёрко воды из колодца,

– да заодно и дровец – печку протопить.

Да мало ли проблем может возникнуть у одиноких людей.

Приходилось уделять им внимание, выслушивая их о плохом самочувствии, об их хороших детях и внуках, которые почему-то давно их не навещали.

Многие из них не владели достаточно грамотой, а приходилось читать полученные письма, иногда и давать ответ. Да это было лично в моей практике и я рада, что могла помогать людям, хоть в такой малости. Почтальона можно сравнить с врачом, который лечит тело, а почтальон – душу. Случайные люди не смогут, да и не должны работать на этом посту. Только болеющий за судьбу людей человек сможет до конца понять и принять их такими, какие они есть.