Анна Лазурина - Солнечный зайчик

– Простите меня, – прошептала Валя. – Но я не хочу этого ребенка.

Она медленно пошла по коридору. Незнакомая женщина удивленно смотрела ей вслед.

«Я не хочу этого ребенка… Я не хочу его… Это ребенок мне не нужен.»

Эти мысли не давали ей покоя, пока она брела по пыльной дороге к автобусной остановке. Весь ее организм, каждая клеточка ее тела отвергала ту, чуждую клеточку, которая уже была в ней, жила и развивалась.

11 недель… Это ребенок Виктора. Ошибки быть не может.

«Нет, он не должен родиться, не должен!»

В полупустом автобусе она села к окошку. Пошел дождь. Крупные капли стекали по стеклу словно слезы. Словно Кто-то там, наверху, оплакивал уже решенную судьбу еще не родившегося человека.

«Он алкоголик, а я предательница, отличная генетика была бы у этого ребенка» – горько думала Валя. «А вдруг это Юрин ребенок? Ведь было же между нами что-то… когда-то…»

Нет, не от Юры он, не от Юры…

«Сегодня пятница. До среды совсем чуть-чуть», – пыталась успокоить себя девушка.

Дома ее ждал скандал. Валентина так спешила к врачу, что забыла приготовить обед. Такое с ней случилось впервые.

– Что с тобой происходит? – бушевала свекровь. – Умчалась куда-то на целый день. А ребенок умирает от голода!

– Но в холодильнике есть бульон. Можно было сварить лапшу, – тихо оправдывалась девушка.

– Вот и вари. А я не кухарка, и не собираюсь стоять над кастрюлями. Ярослав, посмотри на свою беспечную мать! Ты ей не нужен!

– Не говорите так! – вспыхнула Валя.

– Через час обед должен быть на столе, – свекровь взяла Ярослава за руку и гордо удалилась.

Преодолевая жуткую тошноту и головокружение, Валя принялась готовить обед. Что изменилось в ее жизни после замужества? Там, в родительском доме, она была прислугой для своей семьи. А здесь? Все та же прислуга, только для семьи Юры. Ни там, ни здесь, никто не ценит ее как человека. Но здесь живет ее сын. Ее малыш, о котором она как мать должна заботится. А вся забота сводится к обслуживанию капризов свекрови. Та полностью взяла на себя воспитание внука. Ярослав растет избалованным и капризным. А она, мать, ничего не может сделать. Но если родится еще один ребенок? Что будет?

«Ничего не будет. Он не родится», – повторяла себе Валя, дожидаясь среды.

И среда наступила.

Никогда не забыть ей тот день. Она шла по осенним улицам города, с замиранием сердца ожидая назначенного часа. Из дома она выехала за три часа до приема. Бесцельно бродила по парку, вдыхая аромат прелых листьев. Изредка ей попадались мамы с колясками. А вот она никогда не гуляла с коляской. Лидия Марковна считала, что она еще молодая и неопытная и непременно простудит малыша. Свекровь и Юра – они гуляли с коляской, пока Валя готовила, убирала, гладила. Именно они видели первые шаги мальчика, слышали его звонкий смех в первой своей погоне за шустрыми голубями…

Погруженная в тяжкие мысли, Валя сама не поняла как оказалась в небольшой часовне. Приятный полумрак и тихое мерцание свечей заворожили девушку. Она купила свечку и подошла к иконе.

«Мне страшно», – думала она. – «Мне очень страшно».

Тишина была ей ответом. И тут, словно почувствовав что за ней наблюдают, Валя обернулась. На большой иконе в полный рост был изображен святой. Она вспомнила эту икону. Ей было 6 лет, когда бабушка подарила ей точно такую же икону, только маленькую, бумажную.

«Это Преподобный Сергий Радонежский», – шептала старушка. – «Пусть он хранит тебя, девочка».

Но икону обнаружила Валина мать. Швырнула в печку, а дочку наказала, чтоб не повадно было таскать в дом такие вещи. Заливаясь слезами и обжигая руки, девочка искала в еще горячей золе остатки иконы, но ничего не нашла. И вот сейчас она увидела эту икону.

Валентина долго смотрела на святого. А он – на нее. Глаза его казались строгими, но понимающими. Она стояла и молчала. И молчание это было дороже всех разговоров и советов.

Вот и клиника. Девушка присела на банкетку. Сейчас подойдет ее очередь. Врач обещала, что уже вечером она будет дома. Все пойдет как всегда. Подаст семье ужин, выкупает Ярослава, выслушает бесконечные претензии свекрови, а перед сном к ней в комнату зайдет недовольный муж… Все забудется как страшный сон. И та ночь в гостинице, и этот ребенок, и взгляд святого, и ее неловкая молитва под тихое мерцание свечей…

Неожиданно Валя почувствовала внизу живота легкое шевеление. Так трепещет крылышками бабочка. Тихо и незаметно.