Анна Лазурина - Солнечный зайчик

Вале было 12 лет, когда старшая сестра Инга, крутясь перед зеркалом, презрительно бросила сестре:

«Да нагуляла она тебя, вот и ненавидит»

«Как – нагуляла?» – не поняла Валюшка.

«Что-то не так у них с отцом было, а тут другой мужик подвернулся. Что непонятного-то?»

И помахав сестре, Инга умчалась на дискотеку. А Валя так и осталась стоять у комода, растерянно оглядываясь по сторонам.

Значит, их папа ей не родной? Он, этот всегда ей улыбающийся и подмигивающий человек, не ее папа? Но он никогда и словом не обижал ее. Наоборот, защищал от матери, тайком подсовывал ей конфетку. Разве так будет поступать неродной отец?

С тех пор девочка стала внимательнее относится к отцу. Ее мучила мысль – а знает ли он правду? Спросить? И тут же накатывал липкий страх – а вдруг он не знает? И тогда он тоже будет ненавидеть ее, как мама. А если они ее выгонят из дому?

Однажды, мать с отцом немного выпили в какой-то праздник. Татьяна, услышав, как Инга восхищается глазами сестры, негромко и презрительно сказала:

«Цыганская порода»

Леонид тут же подскочил к жене и встряхнул ее за плечи:

«Ты что говоришь!»

«А правду не утаишь, посмотри на девку-то»

Отец курил на крылечке. Валюшка тихонько присела рядом.

«Я принесла тебе свитер, уже холодно»

«Спасибо, дочка»

От этих слов, сказанных с добротой и нежностью, на глаза девочки навернулись слезы.

«А я – твоя дочка?» – шепотом спросила она.

Отец обнял ее. Она прижалась к нему, вдыхая запах табака, скошенной травы.

«Ты моя дочка, кто бы что тебе не говорил. Запомни это».

После этого разговора девочка окончательно успокоилась. И еще раз убедилась, что ее отец – самый лучший на свете.

Она ждала его с работы, заботливо гладила его рубашки. Когда отец прижимал ее к себе, Валюшка замирала от счастья. Крепкие руки отца дарили ей спокойствие, уверенность в себе. С ним она чувствовала себя защищенной и любимой.

С Юрой ничего похожего она не ощущала. Муж был скуп на объятия, ласку. Иногда Вале казалось, что он относится к ней как к работе. Нелюбимой, неприятной, но необходимой.

Вечерами, выполняя домашнюю работу, Валентина вспоминала Виктора. Его сильные руки и страстные объятия. Да, он уехал. У каждого из них своя судьба. Но ту ночь, ту вспышку счастья она будет вспоминать всю жизнь…

То, что она беременна, Валентина поняла не сразу. Изо всех сил стараясь не думать о произошедшем, она жила прежней жизнью. Убирала бесконечные комнаты в огромной квартире, выслушивала жалобные речи свекрови, готовила, стирала.

Как-то утром варила Ярославу кашу и присела на стул. Сильно закружилась голова.

– Что с тобой? – поинтересовалась Лидия Марковна, входя на кухню. – Ты заварила для меня геркулес? Я хотела с изюмом. Клубника мне надоела. Я покрываюсь аллергией…

Про упоминании о еде к горлу подступила тошнота и Валя пулей полетела в ванную. Свекровь неодобрительно покачала головой, глядя на убегающую кашу.

Вечером к Вале зашел муж.

– Что с тобой происходит последнее время? – Юра внимательно посмотрел на Валю. – Ты какая-то бледная, рассеянная. Мама недовольна обедом. Что с тобой?

– Просто женские у меня…, – отмахнулась Валентина и похолодела. Женские! Когда они были последний раз?

– У тебя дела женские, а у меня мужские. И я не хочу ждать, у нас уже давно не было близости, – проговорил он, расстегивая пуговицы на ее кофте.

На следующий день Валентина с замиранием сердца ожидала осмотра врача. Она специально поехала в платный медицинский центр на другом конце города. Подальше от дома. От людских глаз. Она догадывалась, что беременна. Догадывалась от кого. Но не хотела верить в это. Пусть врач скажет, что она просто заболела! Пусть это окажется сном, ошибкой!

– Где ж ты раньше-то была, – пожилая врач покачала головой. – 11 недель уже как.

– Я не хочу этого ребенка, – прошептала Валя.

– Еще есть время. Но очень мало. Если решишься на аборт, приходи в среду. Я работаю по средам и пятницам, – врач без умолку говорила и говорила, заполняя ее карточку. Валя отрешенно сидела на кушетке. Аборт. Только аборт…

– Вот держи направление. Придешь в среду.

– До свидания.

Ноги не слушались. Валя вышла в коридор и присела на банкетку. Слезы градом текли по щекам. Чья-то заботливая рука протянула ей стаканчик воды.

– Не плачь, родишь еще. Ты молодая, красивая. У тебя еще будут дети. А я вот потеряла ребенка…

Валя вытерла слезы и увидела перед собой женщину лет сорока. Та смотрела на нее с материнской заботой. И этот добрый взгляд постороннего человека тронул ее до глубины души.