Денис Климачев - Роман одной ночи

Она улыбнулась, подошла ко мне и села на стул напротив меня. Я так же сел.

– Такая погода сегодня хорошая, – начала она.

Я кивнул.

– Мне нравится, что ты пишешь. Я читала каждое твое произведение. Правда нравится.

Она мое вдохновение?

– Я твой самый главный читатель, – улыбка не сходила с ее губ.

Она сказала:

– Продолжай писать.

Она говорит:

– Сегодня я буду твоей музой. Эта ночь ваша. Твоя и твоего нового романа. Ты войдешь в историю. Я же просто буду счастлива. Ты напишешь все, что я тебе скажу. Но никто и никогда не узнает правды. Люди не смогут поверить, что все это было по правде. Я стану твоим героем, и ты станешь знаменит.

Она говорила, а я молчал.

Мои руки и ноги больше не слушались меня. Я хотел подойти к незнакомке и обнять ее. Так крепко, как только смогу. Она была прекрасна. Но я не мог даже встать со стула.

За окном на улице, снег продолжал валить крупными хлопьями. Мне больше не было холодно. Ее глаза грели меня. Согревали изнутри.

Ее мертвые холодные глаза.

Мы сидели в тишине несколько секунд, она смотрела на меня, а я не мог оторвать глаз от нее. Она сидела, положив ногу на ногу. Ее ноги были безупречны.

Конечно, она знала, что я не отвожу глаз от ее красоты. Мне было неудобно, но оторваться от ее чар я не мог. Она улыбалась.

– Ты напишешь роман о моей жизни. Будешь писать все, что я тебе скажу. Все детали и все мелочи. Ты напишешь каждую мою историю, какой бы странной и невозможной она не была. Ты мой художник, а я твоя натура. Этой ночью мы одно целое.

Я сглотнул. Очень тяжело и очень громко. Она не заметила.

– У меня была такая долгая жизнь, – она задумчиво подняла голову, – с чего бы нам начать?

На моей любимой прихватке, висящей над газовой плитой, была вышита большая красная роза. Моя гостья заострила на ней взгляд, глаза ее были все так же мертвы, но на долю секунды в них все же вспыхнуло пламя жизни.

Она начала:

«В том небольшом цветущем саду не росло ничего кроме роз…»

В том небольшом цветущем саду не росло ничего кроме роз. Розы были повсюду. Красные, белые, порой встречались розовые и нежно-желтые, еще реже голубые и темно-синие. Каждый день в тот цветущий сад приходил мужчина средних лет, рассмотреть его внешность было несколько затруднительно, он был размыт, словно в тумане, как и все в этом месте. Целыми днями он бережно обстригал кусты, о чем-то думал, а периодически можно было увидеть, как он останавливается возле какого-нибудь куста и задает цветам вопросы, в надежде услышать хоть какой-то ответ. Ответом ему всегда служил шепот ветра, но и этого было достаточно, чтобы мужчина улыбнулся, и, точно получив ответ, шел дальше.

Каждый вечер он садился на старую покосившуюся лавочку на краю сада, доставал искусно изогнутую трубку и, блаженно улыбаясь, пускал кольца дыма, смотря куда-то вдаль и уносясь в своих мыслях далеко от этой лавочки и этих кустов.

Каждое утро сад утопал в густой пелене тумана, но это совсем не пугало нашего героя, да и как обычный туман может напугать мечтателя и такого ценителя прекрасного, как этот мужчина?

В этот раз что-то было не так. Наш цветовод пришел гораздо позже обычного, медленной походкой он прошелся меж кустов, держа в руках ножницы, которыми работал каждый день, но только не в этот раз. Сегодня мужчина был больше обычного погружен в свои, непонятные и недоступные никому грустные мысли. Закончив обход, он, как обычно, пришел на свою лавочку и сел, совсем добитый собственными переживаниями и мечтами.

Буквально через несколько минут на горизонте показался силуэт. Быстрой плавной походкой, словно летя над землей, кто-то уверенно двигался к лавочке. Как странно, никогда раньше в этот сад не приходили гости. Незнакомец был одет в черный, как самая темная ночь, плащ, на голову был накинут громоздкий капюшон, полностью закрывающий лицо, а в правой руке чужака была старая, давно поржавевшая коса.

Гость подошел, или, скорее, подлетел к лавочке, наклонился над мужчиной, опершись о косу и тихо, почти шепотом спросил:

– Вы тот самый человек, ухаживающий за моим садом?

– Да, – тихо ответил мужчина, не подняв головы, – а вы, Смерть? Ну что ж, раз пришло мое время, забирайте, я готов. Но, прежде чем мы отправимся в путь, присядьте. Вы, верно, устали. Наверное, проделали долгий путь, а значит, обратно возвращаться будет затруднительно. Присядьте. Не подумайте, что я вас боюсь, я просто беспокоюсь за ваше состояние, – с последними словами мужчина встал с лавочки и руками предложил гостю присесть.