Верона Шумилова - Следы войны… Рассказы

Зайти в чужую квартиру Оксана не решилась. Вначале надо обдумать такое решение, выстроить четкий план беседы, чтобы не потревожить незнакомых людей.

Что скажет, когда без приглашения зайдет к чужим людям? С чего начнет свой необычный вопрос о косе?

А время неумолимо уходило. Над густыми деревьями скверика, зацепившись за ветки кудрявой акации, повисло золотистое солнце, заглядывая в каждый дворик и в каждое окно.

На следующий день, после второй бессонной ночи, Оксана чувствовала себя плохо. И снова не ответила на вопрос мужа, что же в самом деле с ней произошло, лишь суетилась возле детей, собирая их в садик. Словно в дремоте преодолевая уже знакомую дорогу, думала тревожно об одном и том же: о роскошной золотистой косе.

«Зачем беспокоить этой проблемой мужа? У него ведь трудная служба и сложные полеты, – убеждала себя. – Во всем разберусь сама, а потом и Костя узнает. Секретов от него никогда не было и не будет».

Так и решила, сидя у подъезда чужого дома. Мимо то и дело проходили люди: молодые, пожилые, подростки, дети, но девушка с косой не появлялась.

Оксана нервничала. Что подумают жильцы небольшого здания, наблюдавшие за ней из своих окон или проходившие мимо? Вновь торчит здесь с самого утра какая-то подозрительная личность. Не воровка ли?

На третий день Оксана зашла во двор уже знакомого дома раньше обычного, скользнула взглядом по чисто выметенной дорожке, по ярким цветам. Не успела дойти до скамейки, как из подъезда выбежала Маша.

От неожиданности Оксана оторопела, но лишь на мгновение. Тут же решительно шагнула к ней.

– Вы Маша?

– Да, я! – удивленно вскинула брови юная девушка, разглядывая незнакомую молодую женщину.

– Мне надо поговорить с вами.

– Простите, сейчас не могу. Опаздываю в институт. – Маша закинула роскошную косу за спину, улыбнулась: – Извините!

– Всего несколько минут. – Оксана готова была расплакаться. – Прошу вас.

– Ни одной! – уже удаляясь, ответила девушка. – Приходите завтра в это же время. Квартира девять. – Ее тоненькая фигура с великолепной косой скрылась среди кустарников.

Ждать завтрашнего дня Оксане не хотелось. «Кто-то, наверное, есть в этой квартире сейчас? – рассудила трезво. – Зайду, расспрошу, чтобы решить этот загадочный вопрос и больше не изводить себя и своих близких».

Тихо скрипнула дверь, впустив Оксану в чистый подъезд. Наверх пошли крутые ступеньки. На третьем этаже остановилась. Справа, на двери, красовалась металлическая цифра «девять».

С замиранием сердца притронулась к звонку. За дверью было тихо. Прислушалась, нажала вторично, посильнее, и услышала мужской голос:

– Входите! Дверь не заперта.

Оксана робко переступила порог.

– Проходите сюда, не стесняйтесь. – Голос был тот же.

Оксана повела глазами и оторопела: напротив входной двери, на стене, висел огромный портрет Машеньки с золотистой косой, а под портретом сидел пожилой мужчина. Черная повязка прикрывала его правый глаз.

Оксана растерялась и не сразу поздоровалась, а когда невнятно промямлила: «Доброе утро» и услышала в ответ: «Доброе, доброе», увидела, что старик одет в майку, а вместо его правой руки торчит короткая культя с багрово-синими рубцами. Так и стояла, не зная, с чего начать разговор.

– Входите, входите! – обратился к ней хозяин квартиры, тепло улыбнувшись в подковку седых усов. – Вы, наверное, подруга Машеньки?

– Нет-нет! – поспешно ответила Оксана и замялась: – Я зашла… Хочу поговорить…

– Да вы присядьте, пожалуйста. В ногах правды нет. Вот сюда! А я прикрою руку, вернее, свою культяпку, чтобы не пугать этой раной вас. Молодежь брезгует такими ранами и такими стариками, как я… – Мужчина произнес последние слова с тоской и, не пряча от гостьи свой печальный глаз, добавил: – Вы, молодые, не ведали, что было, и слава богу. – Он поднялся с кресла, тонкий, высокий, с выпирающими скулами на худом продолговатом лице и, горбясь, надел полосатую рубашку. Снова сел и уставился куда-то в угол комнаты всем своим трагическим видом, и от этого Оксане становилось не по себе: ей уже ничего не хотелось выяснять, кроме как оставить больного старика в покое. Но он перевел на молодую женщину свой воспаленный глаз, над которым кустиком торчала густая седая бровь. – Чем могу служить?

– Собственно говоря, я не к вам. Я… Я вот к ней… К Маше… – и кивнула на великолепный портрет, выполненный масляными красками.

Хозяин квартиры нервно дернулся, словно получил удар, помрачнел и глухо откашлялся: