Мила Романова - 5 + 7 - сожженные письма

Откуда знать-то тебе, мама?

Ты меня в три года у бабушки оставила. На время. Не обманула, время – понятие относительное.

Вторая стадия. Лечить можно. Нужно! Иначе… Нужны лекарства, обследования, химия… «Не думай, не думай, у меня все справки есть…»

Бухнула передо мной папкой. Да и раньше у тебя «все справки» были. И микрокредиты. И пирамиды.

Мама, мама…

Когда крутила в руках конфету, заметила, как загорелись у Кати глаза. Протянула ей конфету, а тут Даша. Даша в крик, Катя в слезы, а мама в этот момент решила сделать семейный портрет. Сестрички.

Гвалт, крики, плач. Одна конфета. Три сестры.

Кто виноват?

Успокаиваешь их.

Настоящая мама. Мама. Кто виноват, мама, что ДЛЯ МЕНЯ ты мамой не стала?

А теперь и для них можешь не успеть…

Дома тихо. Кому шуметь? Кричать? Бегать?

Тихо.

Шкатулка щелкнула, зажужжал механизм завода часов. Твоих. Которых нет.

Как и тебя. И Человека-Паука. И надежды.

Отключила. Вытащила из розетки.

Дрожали руки. Словно отключила аппарат искусственного жизнеобеспечения, который поддерживает надежду, что пациент проснется. Вернется.

Будет рядом ЖИВЫМ.

И все будет как прежде.

Нет.

Время смерти: 23.32.

Пациент мертв.

Я каждый день убиваю тебя. Я каждый день умираю вместе с тобой.

Это только кажется, что ушел только ты. Что больше нет тебя.

Все много хуже.

Сначала ушел ты. Не стало нашего настоящего.

Потом – будущего. Потом – прошлого.

Не стало нас. А потом не стало меня.

За что? В чем я виновата?

Мама прислала фото. Я, Даша, Катя. За секунду до драки.

Трое твоих дочерей.

И одна из них – сирота.

И никак этого не изменить.

Но для этих двоих… Разве виноваты они?..

…

Перевела маме деньги. Похоже, придется брать проект с продавцами электротехники. И переходить на продукты по акции. К чему деликатесы? Без тебя я не чувствую ничего. Не чувствую вкуса, не чувствую жизни.

Ни. Че. Го.

– Хочешь, я тебе полижу?

Оу. Мне показалось, или мой новый знакомый действительно сказал это? Медленно перевожу на него глаза. Кажется, они существуют отдельно от головы. Громкая музыка, фосфорицирующие изображения Шивы и еще кого-то индийского на стенах.

Мой новый знакомый гладит меня по ноге. Я не чувствую ничего.

– Нет, – это правда мой голос? – не хочу.

– А почему?

А вот сейчас интересно, кто задал этот вопрос? Он? Или я? Действительно, а почему? Он молод, накачан, с чувством юмора. Я – молода, свободна и тоже с чувством юмора. Во всяком случае, была.

Свободна.

Н-да. Не так я себе представляла ощущения свободной женщины. Я тянусь за чаем.

– Ну как ты? – рядом со мной плюхается девочка в свободной одежде. Она берет меня за руку, заглядывает в глаза. И вообще так сильно вертится, что я никак не могу запомнить ее лицо. – О, чай! Чай это хорошо, чай разгоняет.

– М-м-не… – я пытаюсь проблеять слова, собрать деревянные кубики из букв, рассыпающихся в голове, – холодно.

– Холодно, холодно, это нормально, – девочка продолжает растирать меня руками. – А хочешь жвачку?

Я сильно сжимаю челюсть, лицо словно в анестезии, и киваю головой. Мне дают подушечку жвачки, я сжимаю ее зубами и понимаю, что скорее сломаю зубы, чем смогу ее разгрызть.

– На, пожуй мою.

Я доверчиво открываю рот и жую чужую жвачку.

«Что за…?» «А почему ты отказалась?» «Почему мне так холодно?» «Что за лажа, где обещанный релакс?» «Кто все эти люди?» «Я не думала, что когда-либо буду заниматься такой херней»

Мне жарко, я скидываю с себя плед. Или это был чей-то свитер?

Устала. В тот вечер я поняла, что устала. Я так отчаянно пыталась сделать все, чтобы мне стало лучше, чтобы перестать плакать, выть и постоянно хотеть умереть, что устала. Ничего не работало, ничего не помогало. Поэтому когда Дарина сказала: «Поехали загород, мои друзья устраивают вечеринку», я подумала, что это неплохая идея.

«Тут практически как в магазине, – деловито инструктировала меня Дарина, – говоришь, что хочешь, а она сама тебе все даст». «Что значит, что хочешь?» «Ну, например, ты хочешь всю ночь танцевать и чтобы тебе было весело. Или – в твоем случае, попроси гайку, чтобы тебе стало хорошо. Ты же хочешь, чтобы тебе стало хорошо?»

– Хорошо тебе? – а вот и та самая подруга. Они с Дариной только что занюхали кокаин за барной стойкой.

Плохо мне. Пиздец как плохо. И непонятно, как это исправлять. И как объяснить другим. Я так ненавижу тебя за то, что испытываю такие чувства. Что сейчас вместо того, чтобы лечь рядом на диване и обнять тебя, я нахожусь рядом с этими странными персонажами. Они улыбаются, они обнимают меня, гладят, приносят чай. Но я знаю, что они – наркоманы. И часть меня сопротивляется. Хотя и отмечает ироничность происходящего. Все бесплатно, нарко-промо. Незнакомые наркоманы проявляют больше эмоционального участия, чем ты, чем мои настоящие друзья.