Валентина Спирина - Девять жизней. День открытых дверей

Вокруг по-прежнему никого нет, да никого и не должно быть. В этом я почему-то тоже уверен. В какой-то момент понимаю, что это даже и не моя уверенность а… как бы объяснить… другого меня. Другого меня, но не из моей реальности, а из этого сна. Все так, словно я просто смотрю на чужой для меня мир чужими глазами. Я вижу мелькающее отражение себя в редких лужах. Это действительно я. Только иной. Худой, уставший, коротко и неаккуратно стриженый, с сединой на висках и с жидкой недельной щетиной. Сколько же мне здесь лет? Сорок? Полтинник? Мне становится немного неуютно от этой мысли. Сколько же здесь прошло лет с момента исчезновения людей? И почему я брожу по этому городу-призраку? Мародерствую? Несомненно, а иначе как тут ещё выжить! Но ведь не только это…

Чувствую жажду и уже мысленно тянусь к фляге с водой на поясе, но тут же одергиваю себя: воду нужно беречь. Сворачиваю от спального района в сторону частного сектора. Туда, где в реальности расположен мой дом. Пытаюсь срезать через «старый» рынок, но улица с домами почему-то продолжает простираться дальше. В реале здесь идут частные дома и коттеджи, но тут вместо сельской грунтовки – потрескавшийся с проросшими прямо через него деревьями и кустарниками асфальт. А по левую от него сторону – ещё несколько хрущевок. Только по правую стоят те же дома, что и в моей реальности. За исключением коттеджей. Вместо них – просто маленькие частные огородики, которые и в жизни были на их месте до постройки. Чувство двойственности. Словно я удивлен и не удивлен одновременно. Но характерно то, что ландшафт был тот же, и это только усиливало чувство растерянности.

Впереди полотно улицы заворачивает к трассе. За этим перекрестком и должен быть мой дом. Чуть ускоряюсь, спускаясь вниз по улице, но тут вижу дворик последней в ряду хрущевки. Моё внимание привлекает детская площадка. Песочница давно заросла бурьяном, качели проржавели и покосились, но не это вызывает интерес. Посреди детской площадки вкопана в землю деревянная скульптура. Такие часто ставили в детских садах и скверах. Вырезанные из дерева, словно индейские тотемные идолы, всевозможные Буратино, Крокодилы Гены и Зайцы из «Ну, погоди»… вот только тут был не Буратино. Вырезанная из цельного бревна статУйя изображала двух похожих на колобков мужчин в строгих деловых костюмах и стоящих один у другого на плечах. Но самой, абсурдной деталью было то, что верхний «колобок» в строгом казенном пиджачке, чуть согнувшись, протирал тряпочкой лысину нижнему «колобку». Вся эта деревянная мизансцена от времени уже успела сильно потрескаться. Я явственно, в мельчащих подробностях видел каждую деталь этой скульптуры, каждый скол и трещину, и даже подгнившие от сырости места с облупившимся лаком. Такая детализация была неестественна для обычного сна, и это меня напугало. Я впервые почувствовал неясный иррациональный страх за весь период сна. Скульптура была чуждой в этом месте, в этом сне, вообще в этом непонятном и пустом мире. Она вызывала чувство острой тревоги. Я поспешил уйти от неё подальше, благо уже был виден мой дом.

Дом… Это и вправду было то место, где я вырос. Или вернее то, что им стало во сне. Вместо невысокого штакетника забора стоит ограждение три-четыре метра высотой, собранное из всевозможного хлама. Листы ржавого металла, какие-то бревна и не струганный, потемневший от времени брус. Самого дома нет. Только сгоревший остов возвышается над этой «крепостной стеной». На месте же большого сарая стоит нечто вроде двухэтажного форта с обзорной площадкой. Форт построен добротно, но, как и стена, из того, что под руку пришлось. Я со смешанными чувствами поднимаюсь по дороге к устрашающего вида воротам. В душе нарастает сосущее чувство осознания реальности происходящего. Слишком много деталей для обычного нечеткого сна. Слишком все настоящее: запах старой гари, грязь под ногами, влажный от мороси камуфляж. Чем ближе я подходил к воротине, тем больше нарастал страх того, что все это по-настоящему и что я каким-то образом провалился в иную реальность. Неужели это так и мне суждено навсегда остаться в этом мертвом мире? Стать очередным его призраком… Я из последних сил потянул за створки ворот и…

Я проснулся с чувством невероятного облегчения от осознания, что всё пережитое было лишь дурным сном. Вот только рука ещё помнила прикосновение холодного приклада старенького АК-47…