Александр Широков - Поле синих васильков. История дружбы, изменившая его мир

Внутри, за закрытыми шторами окнами, через которые просачивался свет ярко-желтой лампы, находилось четыре человека. Уставшая от долгой поездки девочка пыталась уснуть, уложив голову на мягкие как одуванчики мамины колени, но яркий свет от висевшей на окне лампы резал ей глаза и не давал сделать этого. Ее отец сидел напротив с вечно хмурыми и сведенными от размышления бровями, постоянно занятой и почти не уделявший внимания своей дочери. Даже собственной жене он уделял внимания меньше, чем ей хотелось бы, а хотелось ей совсем не много.

Одной рукой женщина не спеша поглаживала дочь по волосам, создавая у девочки легкие мурашки, а другой держала спящего еще, совсем крошечного и закутанного в пеленку младенца – единственного кому было все равно, куда они едут и зачем.

А планы были просты, мужчина собирался разобраться с делами своего брата на тот момент короля. Их отношения были далеко не братские, поэтому, как только появился намек на то, что король может лишиться своего места, младший брат уже мчался на всех порах как голодавший весь день пес, которому наложили покушать. Конечно, никто не собирался убирать короля с трона, это были обычные светские размышления, споры о том, что стоит делать, а что нет, но этот мужчина в карете воспринял все слишком серьезно.

От наскочившей на кочку повозки все внутри буквально подлетели до потолка и чуть не попадали со своих мест. Мужчина как озверевший пес в ярости прикрикнул на кучера, чтобы тот понял, кого он везет и тем самым разбудил ребенка. Малыш заплакал от папиного крика, и как бы женщина его не баюкала, он не хотел замолкать. Звон в ушах от младенца стоял уже так долго, что женщина даже начала бояться, что ее муж вновь сорвется на ней, как это было не раз за то, что она не может успокоить ребенка. Чтобы этого не произошло, ее дочь попыталась успокоить брата, она поводила у его лица одной из держащих в руке ромашек, и малыш засмеялся, через минуту он притих, а чуть позже вновь уснул.

Так как в город был только один вход, каждому кто приезжал сюда, было необходимо проехать по старому, почти разрушенному, каменному мосту. В этом городе много чему требовался ремонт, но больше всего в нем нуждался именно этот, почти развалившийся мост. Иногда даже казалось, что он вот-вот рухнет и погубит ничего неподозревающих гостей.

Под мостом неслась ледяная сносящая все на своем пути река. За последние 10 лет ее бурное течение забрало жизнь не одного десятка рыбаков, поэтому уже третий год к ней никто не приближался, даже когда она ненадолго успокаивалась и была тише голубой ваты, медленно плывущей над ней.

Ее берег был усыпан старыми, уже хорошо проработанными термитами лодками и порванными рыболовными сетями. Ее называли бешеный ручей. Не самое подходящее название для реки как мне кажется, я не в курсе кто и зачем дал ей такое прозвище, но оно почему-то прижилось. Может сначала на месте этой реки был ручей, не знаю, но название мне казалось глупым.

Карета подъехала к городу и остановилась у огромных железных ворот, снаружи которых, облокотившись друг на друга, стояли двое сонных и уставших после ночной смены стражников. Один из них подошел к кучеру и взял из его рук письмо, а прочитав его, он решил заглянуть в карету, чтобы проверить, кто в ней находится.

– Открыть ворота, – тут же высунув голову из кареты и с растопыренными, словно подсолнухи глазами, крикнул стражник.

В эту же минуту за воротами что-то закряхтело и застучало, и стоило им открыться, первое, что возникло перед глазами это огромный черный замок вдалеке, с зазубренной и уходящей в черные тучи крышей.

Карета въехала в город. Хоть было и лето, погода в городе больше напоминала осень. Красные листья застелили улицы, и невозможно было понять то ли время здесь шло по своим часам, то ли просто погода издевается. В этот день ветер был необычайно силен, он слепил прохожих поднятой с земли пылью и уже успел разбить ставнями пару окон.

Чуть не сбив пару детей по дороге, карета пронеслась по узким улицам и остановилась у замка. Первым из нее вышел богато одетый бородатый мужчина, после него светловолосая молодая женщина, а последней со стопкой свежесобранных ромашек вылезла маленькая 11-ти летняя девочка.

Сонный кучер, заморившийся в дороге и постоянно так сильно кашляющий в свой носовой платок, сшитый его мамой, будто у него начинается холера, спрыгнул с повозки и угодил прямо в совсем новую и ароматную кучу местного дерьма, оставленную лошадями, отдыхающими здесь пару минут назад. Он запачкал себя с ног до головы и в особенности свои новые отполированные до блеска ботинки – подарок жены на годовщину. Он не стал даже пытаться очистить их о траву, уж слишком смачно он вляпался, он просто привязал лошадей к небольшому деревянному столбу со специальной выемкой для еды и воды, и дал две монеты местному пареньку, стоявшему рядом в серой кепке, как плату за корм и пойло. Он велел ему обслужить лошадей, а сам пошел отмывать от себя дерьмо.