Виктор Иванов - Девушка с зелеными глазами

Первое яркое воспоминание о своем детстве – это переезд из деревни в город. Мы ехали на телеге, к бортам которой были привязаны корова и собака. Кошку я держал на руках, а моему брату поручили охранять кур, которые сидели в наскоро сделанных клетках и постоянно кудахтали. Примерно через два часа после начала нашего путешествия одна из куриц выбралась из клетки и убежала в поле. Мы довольно долго пытались поймать её, но она все время удирала. Тогда отец отпустил собаку с цепи. Собака мгновенно настигла бедную беглянку, задушила и принесла к телеге. Странно то, что собака и куры раньше мирно жили в одном сарае. Куры не боялись собаки, она не трогала их. Видимо, её заразил азарт погони, сработал древний инстинкт. Короче говоря, все закончилось плохо не только для этой курицы, но и для самой собаки. Дело в том, что после этого случая наша овчарка начала душить наших же кур. Как ни пытался отучить её от этого занятия мой отец, она не унималась. Он уговаривал, грозил, бил, привязывал на короткий поводок. Все было безуспешно. От собаки пришлось избавиться. Её повесили за сараем. Это была первая несправедливость, которую я пережил. Я стонал и плакал, катался в истерике по полу и говорил: «Лучше бы я умер, чем так жить».

Время многое лечит. Конечно, я успокоился, но чувство растерянности и невозможности исправить совершившуюся несправедливость преследовало меня всю жизнь. Может быть, поэтому мне никогда не хотелось иметь собаку в доме, а кошек я не люблю.

О Петропавловске, в котором поселилась наша семья, как о городе впервые упоминается в 1822 году при разделении Сибири на Восточную Сибирь и Западную. Ранее, в середине восемнадцатого века, для защиты от набегов кочевых народов Средней Азии был выстроен ряд крепостей, причем крепость Святого Петра была одной из главных. Калмыки и киргизы Средней Орды в это время делали постоянные набеги на оседлых жителей, захватывали их и уводили в плен для продажи в рабство в Хиву, Бухару, Коканд и Ташкент. Место, выбранное для крепости Святого Петра, оказалось удобным для торговых сношений, поскольку через него проходил обычный путь караванов из Средней Азии. Постепенно на берегу реки Ишим расселилось смешанное население из переселившихся в пределы России бухарцев, ташкентцев и наехавших из внутренних губерний татар и русских.

С конца восемнадцатого века и практически до начала второй мировой войны население города постоянно пополнялось за счет остающихся на постоянное место жительства политических ссыльных. Как правило, это были высокообразованные, интеллигентные люди – врачи, учителя, инженеры. Многие из них преподавали и в той школе, которую закончил ваш покорный слуга, с глубокой благодарностью вспоминающий прекрасных учителей русского языка и литературы, географии, математики и ботаники.

В 1942 году в Петропавловске был создан военный госпиталь, в котором лечились фронтовики с тяжелыми ранениями. Наша семья в это время жила в двух комнатах одноэтажного семиквартирного кирпичного дома с башенкой на крыше для флагштока. В подвальном помещении, вообще-то говоря, не приспособленном для жизни людей, поселилось несколько бездомных семей. Как они там жили в суровые сибирские зимы, мне непонятно до сих пор. Среди прочих там находился одинокий человек, бывший моряк, которому после тяжелого ранения удалили в городском военном госпитале ногу. Ему некуда было уехать, поскольку та часть Украины, где он родился и вырос, была ещё оккупирована немцами. Летом он практически целыми днями сидел на лавочке под нашими окнами с гармонью, на которой достаточно неплохо играл, когда около него появлялись люди. Это был веселый, жизнерадостный человек, уверенный, что ему повезло, хотя он и остался без ноги. Как это произошло, моряк часто рассказывал тем, кто хотел его послушать:

– Я был стрелком на морском охотнике. Тесная бронированная рубка и скорострельная пушка – мое рабочее место. Однажды нас атаковали «Мессеры». Было очень жарко. Я открыл бронированную дверь и высунул в проем двери ногу. Стало немного легче дышать, но при очередном заходе самолета две немецкие пули попали именно в то место, где находилась моя нога. На этом моя война закончилась, но я остался жив. И это самое главное. После этого рассказа он обычно брал в руки гармонь и пел частушки, из которых мне запомнился один куплет:

– Хорошо тому живется,

У кого одна нога.

Пару валенок не надо

И порточина одна.

Одна из моих бабушек немного умела писать и записывала в тетрадку все, что ей было интересно. Обычно, это были выписки из местных газет без каких-либо комментариев, сообщения о ценах, погоде и об интересных событиях в нашей семье. Потом этот своеобразный дневник продолжила моя мать. Часть из этих записей сохранилась благодаря тому, что однажды я их использовал для сочинения в школе на тему «История родного края. Обычно по русскому языку и литературе у меня были отличные оценки. В этот раз я получил «хорошо». На следующий день Гейла Ивановна Риганелович – преподаватель литературы – пришла к моим родителям и сказала: