Валерий Пикулев: Вода и камень. Историческая повесть

Вспомним, к примеру, его детские забавы на Плещеевом озере: потешный флот, потешные полки, – Семёновский, Преображенский (по названиям сёл, откуда набирались крестьяне), – а во что они превратились потом?! Они стали грозной силой и защитой России, несущей на своих парусах и штыках сподмогу страждущим и ужас врагам! Они стали красой и гордостью Государства Российского!

Не так ли и Санкт-Петербург…

«Медный всадник»: самый известный в мире

памятник Петру I – главный символ Санкт-Петербурга

Итак, значит, Санкт-Петербург… И что же, так и пойдём по его проспектам и площадям, останавливаясь (будто собачка у столбиков) перед каждым из мало-мальски интересных строений, памятников… – «посмотрите направо… а теперь взгляните налево…», – как толпа одуревших от впечатлений туристов, которым лишь бы «отметиться» да скоротать время до поезда, а затем, этак, с важностью говорить у себя дома: «о-о, – я был в Санкт-Петербурге!» – так, что ли? Конечно же, нет, – это не путеводитель! Давайте, не будем спешить, – времени у нас навалом! – давайте, обстоятельно и… «тщательнéе».

Прежде, чем знакомиться с кем-либо, – узнавать, кто таков, что собой представляет, «чем дышит», – нехудо бы поглядеть со стороны: а какого росточку, хороша ли фигуркой, блондинка ли… брюнетка… – Ой! О чём это я? Ведь, о городе ж договорились! Ну, ладно, – о городе, так о городе.

И, тем не менее, – есть в Санкт-Петербурге такое местечко, с которого можно, окинув город широким взглядом, разом обозреть и необъятную ширь величавой Невы, и весь его исторический центр: Петроградскую сторону, Выборгскую, Московскую… Стрелку Васильевского острова, Петропавловскую крепость… И место это – конечно же, —Троицкий мост.

Те из питерцев, которым удалось побывать в Париже, влюбляются в этот город сходу и бесповоротно! А, почему? Да потому лишь, что местами, – маленькими такими пятнышками старинной застройки, зажатыми в тисках стéкло-бетонного урбанизма, – он напоминает им родной Питер (именно так мы называем свой любимый Санкт-Петербург). А теперь представьте себе тридцать квадратных километров великолепия дворцов, памятников, соборов… – какие там пятнышки! – тридцать квадратных километров одного лишь исторического центра города!

Ну вот, мы тем временем и добрались, – стоим как раз на середине Троицкого моста. Ясный солнечный полдень, безоблачное небо… – и, вдруг! – нет, успокойтесь, это не гром. Это выстрел полуденной пушки, – вон, ещё дымок не развеялся над одним из бастионов Петропавловки (так мы, петербуржцы, именуем Петропавловскую, – а вернее, Санкт-Петербургскую – крепость).

О полуденной пушке стоит сказать несколько слов. Зимой её выстрел слышен даже из Сестрорецка (есть такой милый городок в тридцати километрах к северо-западу от Санкт-Петербурга), – «московское время… двенадцать часов!» – слышим мы уверенный в своей правоте голос диктора. Но, вот в чём вопрос: московское ли это время, в самом-то деле? А «фишка» в том, что так называемое «московское» время определяется у нас, – в Пулковской Обсерватории, что под Питером, на тридцатом, – «пулковском»! – меридиане. (Этот меридиан, кстати, в аккурат проходит почти вдоль Троицкого моста!) Таким образом, точное время определяется в Санкт-Петербурге, соответствуя ему «с точностью», – простите за тавтологию, – до секунд; и сигнал тут же сообщается в Москву. А «белокаменная», ничтоже сумняшеся, выдаёт его за своё, «попирая» всякие там авторские права, и даже разносит по всей России-матушке! Ну а тот факт, что её собственное (астрономическое) время опережает так называемое «московское» примерно на 30 минут, – это ей «до лампочки»: есть дела и поважнее. – Так, значит, Россия-то живёт совсем не по московскому, а по санкт-петербургскому, по питерскому, времени!

Итак, Троицкий мост. Честно говоря, царь Пётр был ярым противником каких-либо мостов. Разместив город у моря, более, чем на сотне островов, царь хотел и всех своих подданных приобщить к водной стихии; а для этого, по его замыслу, единственным средством пересечения водных преград, коих в городе насчитывалось великое множество, должны были служить лодки. Таким нехитрым способом он хотел приучить горожан к воде и её, этой воды, не пугаться. (А воды здесь, – ох, как много; только представьте себе, что водосброс Невы составляет… – кубический километр за 7 минут!)